Ты в своей сути Бессмертный Дух, который не может ошибаться. Ошибается твоя смертная оболочка, ты должен научиться сосредоточивать сознание не в ней, а в Духе… это же азбука, ты должен это знать.
- Но скажите мне - ошибся я в данном случае? Это была ошибка моей оболочки?
Наставник некоторое время молчал.
- Однажды, когда я был молодым, - заговорил он, - и учился целительству у тибетского монаха, ко мне принесли ребенка с врожденным пороком сердца…
Спросили, делать ли ему операцию, или я смогу вылечить его… У меня было много сил, я был уверен в себе и взялся лечить. Ребенок умер. В результате операции он, скорее всего, выжил бы. Я долго не мог восстановиться после этого… однако это было испытание, посланное мне для того, чтобы я понял - можно пережить свое несовершенство… Можно пережить и это, и двигаться дальше.
Говоря это, он снова мягко вошел в мою ауру. Зажег свечи, усыпил меня… когда я пришел в сознание, в комнате пахло сандалом, и душа моя была абсолютно спокойна. Я попрощался и вышел, умиротворенный, счастливый…я совершенно не понимал своего недавнего смятения. Только что я побывал в сияющем небе, более прекрасном, чем даже реальное, и любимый с детства голос говорил мне: выше голову! Ты достоин общения со мной! Ты прекрасен, ты ликеид! И все случившееся уплывало куда-то в далекое, полузабытое прошлое.
Но когда я вышел из здания, навстречу мне по дорожке шла молодая мулатка и везла в открытой коляске очаровательного черноглазого малыша, он был совсем крошечным, но уже сидел пряменько и гулил, и смеялся, махая ручонкой… И едва я увидел его, все наваждение мигом с меня слетело, и снова вернулись смятение, горечь, непонимание.
Таким мог быть и мой сын.
Двигаться дальше, говорил я с ожесточением… если бы дело было в этом, в моем несовершенстве! Я уже прошел этот урок, пусть не так жестоко - однажды я решил полихачить в воздухе и загубил машину без всякого смысла… Это я пережил. Были и более мелкие случаи, когда я позорился - наверное, у каждого они бывали.
Двигаться дальше - куда? В Космос? Ну хорошо, вот я слетаю на орбиту, может быть, даже на Луну или Марс… стану известным, знаменитым. Может, совершу что-нибудь выдающееся, какой-нибудь ремонт в открытом Космосе… Еще раз слетаю. Еще раз. Под старость сяду писать мемуары. Преподавать буду…
А если еще кто-нибудь умрет рядом со мной - я это уже легче переживу. Не впервой… Я буду уже опытным.
Я вдруг понял, что как бы ни любил я полеты, как бы ни мечтал о Космосе - все же главным для меня оставался вопрос - зачем, чего ради? Ради человечества.
Я воевал ради человечества. Каждый раз, садясь в кабину, я знал, что делаю это ради счастья простых людей, той же Динки. Лететь в Космос - ради того, чтобы все человечество совершило рывок вперед… открыть людям звезды.
Но людям, человечеству не нужно такое счастье, им не нужны звезды - такой ценой.
И после этого, когда я вновь стал прежним, во мне действительно проснулась вполне серьезная агрессия - против моего наставника. С какой "любовью" и "добротой" он пытался помочь мне! Разве я просил его вторгаться в мою ауру, воздействовать на меня таким образом? Я не знал тогда, что это еще только начало, только первая, безобидная попытка вернуть меня в Ликей насильно, вылечить от совести.
Но тогда я еще не решился… просто потерял остатки веры в Ликей. И этот мой ангел, которого я видел в медитациях - кто он был, если все время только внушал мне, какой я хороший, как бы я ни ошибался, что бы ни делал - все равно я хороший… фактически заглушал неприятный, резкий голос совести. Я отказался от ангела, и вообще перестал медитировать. Были у меня жуткие видения, угрожающие голоса - это обычно бывает, когда ликеид долго не медитирует, случалось, я не спал ночами, не знал, куда деваться от страха… бежал искать людей, даже проститутку снимал на ночь, чтобы она просто сидела со мной в комнате. Но это прошло. И с ума я не сошел.
Со временем мне стали отвратительны даже занятия в школе. Стало неинтересно учиться, потому что - незачем. Неприятно находиться среди товарищей, уверенных в себе, сильных ликеидов. Я видел всю их надменность, заносчивость, уверенность в своей непогрешимости - и всю реальную низость их жизни… но я не мог не то, что доказать им - даже просто сказать что-то. Но самое ужасное заключалось в том, что пришло отчаяние. Я зашел в какой-то тупик. И однажды я задал себе вопрос - а зачем, собственно, жить?
Это был совершенно неизбежный вопрос в моих обстоятельствах. Суди сама… у человека была Идея, была религия, были товарищи и близкие люди, которыми он искренне восхищался, он жил в абсолютно понятном и устойчивом мире. И вдруг всего этого не стало… идея оказалась неверной, религия весьма сомнительной, товарищами восхищаться не было больше никакого смысла, они оказались обычными людьми, если не хуже, да и общаться стало не с кем, а мир… мир совершенно непонятен. И ничего взамен, пустота… Ну хорошо, Ликей не только не спас мир от зла, скорее, наоборот. Но что же это получается, зло вообще неистребимо и всесильно?
И главное, что делать мне самому, зачем жить в таких обстоятельствах? Будь у меня жена и ребенок, я жил бы ради них. Но у меня уже никого не было, ни единой родной души, а друзья… они оказались чужими. Как только я перестал быть ликеидом - отношения с друзьями почти прекратились. Мне казалось, что они избегают меня, но им, вероятно, казалось, что это я избегаю их. На самом деле я отчаянно искал возможности поговорить, обсудить все то, что я думал - но говорить как раз они не хотели, и даже если хотели - просто не могли понять, в чем дело. Я оказался в полном вакууме, в одиночестве… Настоящем одиночестве, страшном - до сих пор я такого не знал.
И вот где-то в начале марта, на рассвете - это была ночь с субботы на воскресенье - я сидел в своей гостиной, дождь барабанил в окно. Я немного спал в эту ночь. Передо мной на столе были разложены шприц, игла, несколько ампул с элллимексом, сильным сердечным средством. Я надеялся, что этого хватит - так, чтобы надежно, чтобы уйти сразу… Эллимекс снимает аритмию, но в больших дозах вызывает фибрилляцию желудочков. Очень удобно. Я тщательно подготовился. В последний месяц мой особенный интерес вызывала фармакология, я искал подходящие средства…
Практически, это было единственное, что меня в последнее время реально интересовало.
Я проснулся часа в два ночи, долго ходил взад и вперед по комнате, без единой мысли в голове - так тигр мечется по клетке, из которой нельзя уйти.
Наконец я решился. Пора, сколько можно думать, готовиться, планировать… Ведь все уже ясно. Я приготовил шприц и лекарства. За окном, между тем, уже рассвело, но и рассвет был тусклым, серым, сквозь беспросветные тучи. Я вскрыл ампулу, втянул шприцом содержимое. Затем вторую… Принято считать, что самоубийство - страшный грех. Но какая разница - рано или поздно мы все сольемся с Богом, войдем в Единую Гармонию… попросту говоря, перестанем существовать. Мы ведь, в сущности, лишь иллюзия… это адвайта… но это похоже на правду. Мы лишь иллюзия с нашими страстями, так зачем же мучиться, когда можно достойно закончить наше иллюзорное существование. Это по адвайте, а согласно Культу Ликея, наш мир - это тело Бога, Бог во всем - в этих дрожащих на стекле каплях, в резной вычурной спинке деревянного стула, в колючих листьях алоэ на окне… Все это пронизано единой Силой, все это - Бог. Но какое дело до меня и моих проблем этому цветку алоэ, этим каплям? Океану плевать на страдания молекулы воды. Гармонии все это безразлично… вот и наставник пытался приобщить меня к этой равнодушной Гармонии. Да, так можно преодолеть любое страдание… Стать равнодушным, как Бог.
"Неправда!" - крикнул мне кто-то. Я положил шприц. Такое ощущение, что кто-то постучался в сердце, как стучатся в дверь. Было бы невежливо уйти, даже не спросив, кто там. И тут вдруг мне вспомнились слова, коренным образом противоречащие тому,что я только что думал. Я даже не сразу вспомнил, откуда это. Ты знаешь, мы читаем очень много религиозной литературы, запутаться можно. Но эти слова почему-то врезались в мою память, может потому, что тогда показались нелепыми какими-то.