- Вы говорите, ребенок здоровый… Врач разрешил рожать в 17 лет. Ну хорошо. Теперь давайте проанализируем ваш бюджет. Вы, - обратилась она к девочке, - учитесь в медицинской школе, стипендия 20 долларов в месяц. Вы - студент техникума, стипендия 35 долларов. За квартиру вы платите 22 доллара в месяц, так? Сколько вы платите за транспорт?
- У меня бесплатный проезд, - пробормотал парень.
- Хорошо, значит только вы… где-то около 8 долларов. На питание в среднем по Питеру уходит 20 долларов в месяц. У вас остается свободных 5 долларов.
- Родители будут помогать, пока мы не закончим учиться, - сказала девочка.
- Общее правило - ребенка должны содержать только сами родители.
Экономически несамостоятельные люди детей иметь не должны, - изрекла экономистка.
- Я устроюсь на работу, по ночам, - предложил парень.
- Хорошо, предположим… Ну а вы? - она посмотрела на девушку, - Совмещать воспитание ребенка и учебу для вас будет невозможно. До трех лет, пока он не пойдет в сад.
- Но моя мама с ним посидит, поможет…
- Она не работает?
- Работает…
- Так вы хотите, чтобы вас родители и содержали, и еще помогали воспитывать ребенка? Или же вы хотите иметь своего собственного ребенка?
Парень и девушка, заметно покрасневшие, посмотрели друг на друга. Джейн стало неприятно. То, что говорила экономистка, было, в общем, правильно, но нельзя же так…
- Мой вам совет, - продолжала женщина мягче, - закончите учебу спокойно.
Вам осталось три года, вам - два. А потом поженитесь, генетические карты у вас совпадают, психологический анализ тоже. И заведете нормального, здорового ребенка и будете воспитывать, как следует. А сейчас я вам рекомендацию дать не могу. Конечно, неприятно делать аборт, когда плод здоровый, но лучше так, чем испортить всю жизнь себе и ребенку…
Джейн встала и вышла из кабинета. Директор за ней.
- Вам показалось, что она слишком резка? - спросил он.
- В общем, да. Я бы не стала так беседовать с людьми.
- Но ее рекомендация, вы знаете, не имеет никакой силы. А с этими подростками иначе невозможно. У них же максимализм, или все, или ничего. У них юношеская любовь и все такое. О прозе жизни как-то не задумываются. Вот и приходится построже разговаривать… вы знаете, сколько я общался с людьми… на первый аборт труднее всего решиться.
Джейн кивнула.
- Возможно, я просто еще неопытна. Ну хорошо, пойдемте дальше… что у вас еще входит в отдел?
- Дальше - психологическое консультирование, совместимость характеров… это только для вступающих в брак. И врачебное - образ жизни, проверка на наркоманию, алкоголизм. Ну и потом выдают визу. Желаете посмотреть?
- Да, конечно!
Джейн решительно двинулась вперед.
Время перевалило уже за полночь, но небо и не думало темнеть. Стояла настоящая петербургская белая ночь, с ее неповторимым, ясным бессолнечным светом. И удивительно высвечивались мелкие детали древних фасадов на Невском - Джейн вглядывалась в каменных кариатид, в витые перила балкончиков… давно уже от этих домов остались лишь фасады, за которыми все было перестроено на современный лад, носились скоростные лифты, бегали по пеноорганиковым полам озабоченные секретарши столичных офисов. Но здесь, снаружи все выглядело так же, как сто лет назад… даже двести. В 21м, 20м или даже 19 веке.
Очень похоже на Стокгольм, подумала Джейн. Похоже… но все равно как-то не так. Она никогда раньше не бывала в русской столице, но влюбилась в нее заочно.
Запах здесь другой… русский запах, особый.
Кони взметнулись на Аничковом мосту. Джейн с каким-то благоговением подошла, погладила выщербленный отчего-то постамент. Сотни раз она видела этот знаменитый мостик по ВН, в книгах по архитектуре, по истории… И вот - стоять здесь, ощущать под своей рукой прохладную, твердую ткань Истории. Неизъяснимый восторг коснулся сердца девушки… такое она испытывала в Индии - Тадж-Махал, в Египте, рядом с древними пирамидами. Но Россия всегда была ей как-то особенно близка. Даже трудно объяснить, чем, подумала Джейн. Она обернулась, ощутив чье-то присутствие…
Только один человек стоял на мосту, и человек этот вовсе не смотрел на Джейн. Облокотившись на перила, он вглядывался в темную непроницаемую воду Фонтанки. Лицо незнакомца, освещенное странной неземной атмосферой белой ночи, понравилось Джейн.
Твердое, сухое, с острым подбородком, светлыми большими глазами. Крупный нос, коротко остриженные русые волосы. В общем-то типично славянское лицо, русское. Незнакомец был одет в серый аккуратный плащ, как носили лет тридцать назад… но сам он вовсе не стар. Лет на пять старше Джейн, может быть, на десять. Лицо незнакомца, темные статуи, вода Фонтанки, и этот удивительный неземной свет словно сливались воедино, образуя таинственный вневременной пейзаж… так же мог бы стоять человек на этом мосту и в восемнадцатом веке… и в девятнадцатом, и в двадцатом. Мучаясь все теми же русскими, разными по будничному содержанию, но теми же в главном вопросами. Ну нет, оборвала себя Джейн, вспомнив встреченных до сих пор русских. Таинственный незнакомец, вернее всего, размышляет о проблемах своей карьеры, или где снять девушку на ночь.
Джейн улыбнулась своему романтизму… впрочем, остается небольшая вероятность, что этот русский - ликеид. Да нет, значка Ликея не видно, а здесь они без этого значка не ходят.
Джейн прошла дальше, до Канала Грибоедова, пересекла почти пустую проезжую часть - ночью машин было мало. Мосты в Питере разводились по старинке каждую ночь, хоть крупные суда уже почти не ходили по Неве - дань традиции… как полдневный выстрел из пушки. В этом городе все дышало русской державной стариной.
С противоположной стороны, где высился Казанский собор, доносились едва слышные гитарные аккорды, глухой ропот толпы. Джейн приблизилась к этому странному храму с колоннами, не похожему на обычные православные церкви. Он давно уже не действовал, там, внутри, был музей православной иконы - приманка для туриста… а на ступенях бывшего собора, как гласил путеводитель, еженощно собиралась питерская молодежная тусовка…
Молодежь не особенно интересовала Джейн. Возрожденная недавно дикая манера начала 21 века дырявить свое тело и продевать кольца куда ни попадя, вызывала у ликеиды глубокое отвращение. И уж во всяком случае, ни малейшего туристического любопытства. Какое там любопытство - молодежь одинакова повсюду… Проходя мимо толпы, Джейн отметила лишь наиболее выдающиеся экземпляры - двоих девочек в густой зеленой пудре, полуобнаженного парня с двумя рядами тяжелых колец, продетых сквозь кожу груди и живота, чернокожую нимфетку с ярко-белыми длинными волосами - судя по всему, парик, но может быть, и свои, крашеные и распрямленные. У большинства ребят движения были замедленными, как во сне, глаза с поволокой, хмельные позы… кто-то вдыхал белый порошок, прислонившись к колонне. Джейн опустила глаза. Какой-то парень взял ее за руку и начал что-то горячо говорить - Джейн стряхнула его ладонь, прошла дальше.
Отсюда и доносились аккорды. Юноша, выглядящий вполне прилично, разве что волосы стояли блестящим хохолком на макушке, пел, сидя на ступеньках.
Мои жилы как тросы,
Моя память как лед,
Мое сердце как дизель,
Кровь словно мед.
Но мне выпало жить здесь,
Среди серой травы,
В обмороченной тьме,
На болотах Невы…
Джейн заслушалась. Ей понравилась песня - удивительно точные слова… на болотах Невы. Но кажется, это что-то древнее… Странно, что он поет по-русски.
Джейн казалось, что молодежный репертуар повсюду так же одинаков, как и внешний вид тусовок - обычная англоязычная ВН-овская попса.
А здесь - совсем другое. Даже странно, что это давно было написано. Как предвидение…
Здесь дома - лишь фасады,
А слова - пустоцвет.
И след сгоревшей звезды -
Этот самый проспект.
Я хотел быть как солнце,
Стал как тень на стене.
И неотпетый мертвец
Сел на плечи ко мне.*
*/Слова Б. Гребенщикова /
Джейн скользнула взглядом по толпе… в общем, довольно однородная тусовка.