— Кто это был? — пролепетала Рода, опустившись перед отцом.
— Кабы я знал, — ухмыльнулся Аким.
— Отчего я не могла его коснуться, деде?
— Оттого что живая, — прохрипел Абатур. — Не ведаю, что за зверь то, да наши с Акимом силы выпил знатно. Испил бы до капли, кабы не ты.
Чувствуя, как Навь свинцом опускается на плечи, Родослава сжала руку Акима, потянула за собой.
— Поспешим, отец, мы чужды этому миру.
Аким улыбнулся дочери, провёл рукой по её щеке.
— Ступай, родимая, ступай. Теперича Навь мой дом. Дале ты без меня пойдёшь… Так рад видеть лик твой светлый, доченька… Горд за тебя, ненаглядная моя. Сумела вытянуть меня из лап колдовских, кабы не ты — скитаться мне во тьме вечно. Теперича с Белянушкой да всеми родичами един я. Лета свои недожитые меж мирами отхожу, да в Славь меня Марушка заберёт. То твоя заслуга, родимая, твоя…
— Отец, — рыкнула Родослава, вцепившись в его плечи, — ступай со мной, плоть твоя ещё остыть не поспела, возвращайся!
— Нет, Родушка, — прохрипел Абатур, — не воротиться ему в Явь, не воротиться. А вот тебе пора.
Резким движением старый витязь подался к ученице, с силой оттолкнул от отца. Пульсирующий поток света подхватил её, увлёк за собой.
— С Демиром рядом будь, храните друг друга, — раздался в отдалении голос Акима.
Навь раскрыла объятия, выпустив Родославу в плотный мир Яви. Шумно глотая воздух, воительница впилась в удерживающие её руки Велибора. Взволнованный взор заметался по светлице, скользнул по замершему ворону, остановился на бездыханном теле отца.
— Тятенька, — прошептала женщина, касаясь ладонью его груди. Не сразу она услышала голос Велибора, осознала смысл его слов.
— Рода, что там было? Рода, — повторял он.
— Я не смогла воротить его, — прохрипела богатырша, опуская голову на грудь отца. — Сама воротилась, а его не привела.
Дрожащими руками Велибор сжал седеющую голову, всмотрелся в застывшие глаза учителя. Осторожно, словно боясь навредить, коснулся подушечками пальцев его век, опустил их.
— Ты видела то лихо, что одолело батыя?
— Да, — безразлично ответила Рода, гладя седые отцовские волосы.
— Чем оно оказалось?
— Драконом.
— Кем? — изумился Велибор. Но ответа не последовало. Устав ждать, воевода сжал плечи Родославы, оторвав от отцовской груди, развернул к себе. — Что ты видела?
Словно увидев Велибора впервые, Рода задумчиво коснулась его щеки, проверяя, существует он или лишь кажется ей. Помолчав, поправила расшитый ворот друга.
— Дракон — длинный змей крылатый… Он пил силы отца, пил силы деда, а меня не трогал… Я его тоже коснуться не могла. Деде сказал, оттого что живая.
— Может, он токмо мёртвых терзает? — нахмурился Велибор, всматриваясь в серые глаза богатырши. Отрешённость в блёклой радужке пугала его, страх за рассудок возлюбленной ворочался в груди, отзываясь холодом.
— Ты сказал, что он мучал отца не одну ночь, — погрязала в раздумьях Рода. — Где же глава?
— Какая глава, родимая? — спросил Велибор, сжав в ладонях её лицо.
— У всего есть глава… начало, стало быть… С чего вдруг тот дракон к отцу явился?
Воевода замер, медленно развёл руки.
— Пред тем ариманы напали на острог… горстью на острог… Наши, почитай, всех перебили. Уцелело с десяток всадников. Батыя ранило, да вскользь.
В глазах богатырши вспыхнул огонь, губы сжались добела. Пальцы впились в плечо Велибора, отчего тот рыкнул.
— Куда ранили? — прошипела Рода.
— По шее стрела скользнула, — сорвав с плеча её руку, прохрипел воин.
Рода нависла над телом отца, приподняла бороду, дотронулась до шеи — багряный порез предстал перед ней. Хмурясь, она отстранилась, медленно переведя взор на Велибора, пролепетала:
— Кровь.
— Родушка, ты говори понятней, — взмолился Велибор, — ничегошеньки не разумею.
— Дракон нашёл его в Нави через кровь… посему деда силы пил, а мои нет.
— Отчего? — не понимал воевода.
— Во мне нет его крови, друже, — зашептала она, закрывая глаза. Покачиваясь, сжала голову. — Даже капли малой нет. Дракон не может меня найти, не может меня тронуть.
— Так оно ведь ладно? Так ведь?
— Да не очень-то… я ведь его тоже тронуть не могу… Он по крови идёт, весь род так выпьет.
Велибор единым порывом ухватил запястья Роды, сжал, заставив остановиться. Тряхнув богатыршу, прошипел: