— Ты всегда будешь мне сыном. Этот дом всегда будет твоим. Оттого, что ты примиришься с родичами, никому из нас не станет худо, а вот ты обретёшь спокойствие, обретёшь силу. Посему ступай да гости сколько пожелаешь. Помни, что всегда можешь воротиться, что мы любим тебя.
Единым порывом обняв отца, Баровит сжал широкие плечи.
— Вы самое дорогое, что даровали мне Боги. Да всё ж я рад, что по крови сыном тебе не прихожусь.
Отстранившись, Демир испытующе посмотрел на него.
— Иначе я не смог бы добиваться Умилы.
— Ну, ничего, — улыбнулся глава семейства, — зато в чадах твоих моя кровь потечёт.
__________________________________________________________________
Дрёма — богиня дремоты, сонных мечтаний; вечерний и ночной дух в образе доброй старушки с мягкими ласковыми руками.
Дивница* — одна из дочерей Тарха (Даждьбога), берегиня леса.
16. Путь
— Волот, — Рода опустилась на колени. Тяжело дыша, убрала с лица выбившуюся прядь, взглянула на Аделю. — Не дозвалась я.
Красивое лицо жрицы ничего не выражало, Аделя казалась отрешённой, холодной.
— Он был близок, — проронила вестница Мары. — Что-то удержало его в Яви… оно к лучшему.
Рода криво ухмыльнулась, сжала ноющее плечо — даже в мире мёртвых душа хранила память плоти, воссоздавая привычные ощущения.
— Что ж тут ладного? — прохрипела богатырша. — Демир не предупреждён.
— Волот не обучен вхождению в Навь, этот мир убьёт его, — Аделя воплотилась рядом с Родой, нос к носу. Буравя её взглядом, процедила: — Я мать, посему не желаю жертвовать своим чадом… К тому же, коли нагоним Дракона, то Демиру страшиться нечего.
Родослава лишь кивнула в ответ. Жрица выпрямилась, подошла к извивающейся тёмной нити, что совсем недавно была норой, в кою вполз «уж». Накрутив нить на палец, Аделя подула на неё. Нить разрослась, утолщилась. Сбросив с руки расширяющийся мрак, жрица улыбнулась — огромной дырой обратился проход, увлекая женщин во тьму.
— Не медли, — сказала Аделя, ступив в открывшийся проход.
Резко выпрямившись, Рода шагнула следом.
Тяжёлый клинок, приятно присвистнув и обдав холодом, пронёсся возле виска. Умила отстранилась, выбросила саблю снизу-вверх — изогнутое лезвие заскрежетало по кольчуге Ждана, заставив его отскочить. Замерев в ожидании её действий, витязь следил за каждой жилкой на теле омуженки, но Умила стояла словно вкопанная, утопая в мыслях. Ждан сделал ложный выпад, вынуждая девушку закрыться в блоке, и атаковал её щитом. Умила отвела его меч, ловко увернулась от щита, обойдя противника. Не теряя времени, омуженка ударила соперника ногой в колено. Ждан успел сделать шаг назад и получил лишь смазанный пинок.
— А мне казалось, что ты токмо о Баровите думаешь, — лукаво улыбнулся витязь, — до боя тебе дела нет.
— Так, может, мне хочется, дабы ты так думал, — безразлично отозвалась девушка. Ничто в её лице не выдало нахлынувшего волнения, но атаки стали резче, чётче.
— Может, оно так, — подпрыгнув, уходя от коварного выпада, выдал Ждан, — да токмо слышу обрывки мыслей… Не таи на меня обиду, Демировна, да сегодня думаешь ты очень громко.
Выхватив из ножен вторую саблю, Умила провернула клинки. Ухмыльнувшись, атаковала витязя. Ждан, закрывшись щитом, хотел оттолкнуть омуженку, но она словно растаяла. Сабля со звоном ударилась о его меч, отводя в сторону, раскрывая бок. Умила втиснулась между щитом и мечом, разводя руки соперника в стороны, ударила коленом по рёбрам. Отскочив от неё, Ждан медленно выдохнул.
— Видно, сила твоя ведовская крепчает, — заметила Умила, ожидая атаки, — раз мысли зримы тебе теперича.
— Зримы, — кивнул витязь, занося меч, — вот токмо все разом. Бывает, что разобрать ничего не могу, все галдят без устали.
Блокировав меч, Умила направила вторую саблю в его грудь.
— Ничего, наловчишься.
— Кто знает? — ухмыльнулся витязь, сделав пару шагов назад. — Вот токмо о Баровите зря тревожишься…