— В светлицу проходите, скоро Ждан со своими подойдёт, — велела хозяйка. — Умила, следи, чтобы мальчишки не дрались.
— Хорошо, мам, — заверила дочка, ведя за руку мальчика лет шести.
Мать остановилась у входа в светлицу и через плечо добавила:
— И сама не дерись.
Это обещание девочке далось сложнее:
— Да, матушка, не буду.
За широким столом расселись семьи, дети, похватав пироги, умчались на второй этаж и принялись за игры.
— Нарекли, значит, — улыбнулась Радмила, — нам ведь тоже через месяц дочь нарекать. Ой, хоть бы ремесленник какой, на худой конец знахарка, только не витязь.
— Я то же самое сегодня твердил, всё время, пока ждал, — сказал Баровит.
— И? — поинтересовался Злат.
— Витязи… оба, — заключил глава семьи.
Гости явно приуныли, Любава провела рукой по небритой щеке мужа и улыбнулась:
— Чего ещё ждать можно было, если отец воевода?
— Кстати, я не воевода, — обрадовался Злат, — так что у нас шанс есть.
— Нет, ну как же? Девка же, — не унималась Радмила.
— От тебя ли я это слышу? — рассмеялся Баровит. — Как вспомню, как ты осман да ариман била, так злоба на Злата берёт, такого дружинника у меня увёл. Муж твой, по правде говоря, так метко из лука стрелять не умеет.
— Всю жизнь он мне вспоминать это будет, — ухмыльнулся Злат.
— Знаешь, Зорька, за что всегда ты нравился мне? — улыбнулась Радмила.
Воевода пожал плечами.
— Для каждого у тебя всегда слово доброе находилось, — заметила лучница.
— Кроме меня, — пробурчал её супруг.
Громкий стук вновь сотряс дверь, торопливые шаги послышались на лестнице.
— Тятя, я отворю, — раздался голос Волота.
— И я, — вторила сестра.
Хозяин дома улыбнулся друзьям своим, поцеловал румяную щёку жены и поднялся из-за стола:
— Пойду Ждана встречу.
В сенях толпились гости, Волот первым делом взял у однорукого воина маленького мальчика, лет двух. Умила принялась развязывать платки трёх пухленьких девочек.
— А где же Азар? — спросил Баровит, окидывая взором большое семейство.
— В карауле сегодня, — отвечал Ждан, обнимая друга.
— Так я ж отпустил, — улыбнулся воевода.
— А я сызнова послал, — захохотал Ждан, — нечего сачковать.
— Мог бы и пожалеть, сына, — пробурчала Варвара, подавая шубу хозяину дома.
— Нечего, — осёк супруг. — Знаешь, как нас Демир Акимович гонял?
Женщина лишь рукой махнула на хохочущих витязей, младшего сынишку на руки взяла и поцеловала дочь воеводы.
— Ну, говорите, как назвали вас? — прищурился Ждан, глядя на старших детей Баровита.
— Волот, Умила, — радостно представились дети.
Улыбка исчезла с лица однорукого воина, широкая ладонь укрыла голубые глаза. Варвара робко коснулась плеча мужа. Витязь совладал с нахлынувшей на сердце тоской и вновь посмотрел на детей Баровита.
— Станешь великим витязем, коли стараться будешь, — сказал Ждан, похлопав Волота по плечу и пристально всматриваясь в клубящийся дым его глаз. — Не посрами отца.
Волот широко улыбнулся и посмотрел на Баровита:
— Не посрамлю, тятьку, учиться прилежно стану.
— А я? — надула губки сестра. — Я витязем стану?
— Конечно, — голос Ждана дрогнул, а пальцы, дрожа, заправили золотистый завиток за девичье ушко. — Я жизнью своей такой же хрупкой девице обязан… Умилушка.
— Ведите гостей наверх, — велел глава семьи, поцеловав дочь в лоб. — И угостить не забудь.
— Конечно, тятенька, — улыбнулась Умила и бросилась в светлицу.
Волот подхватил пищащих девчонок на руки и понёс к лестнице, где уже ждала его дочь Злата.
Гости уселись за стол. Варвара погладила круглый живот Любавы, смерила взглядом едва появившийся животик Радмилы и устроилась с сынишкой поудобнее подле мужа. Злат рассказывал о чём-то, Баровит улыбался ему, и только Ждан утопал в мыслях, вспоминая верных друзей, которых в один месяц забрала с собой Мара. Сильный грохот вырвал витязя из тяжёлых мыслей, детский визг послышался на втором этаже.
— Умила! — крикнул отец, поднимаясь с лавки.
С лестницы сбежал его младший сын и, откидывая с личика тёмно-русые кудри, залепетал:
— Тять, они там в кольчугу твою залезли… Сестра сказала, что велика она старшому, а он не послушал, и они вместе в неё залезли.
— Нет, ну что за девчонка, матери ведь обещала за порядком следить. Совсем от рук отбилась, — вздохнул воевода, поднимая сына на руки.
— Так ты сам разбаловал её, — заметила Любава, — души в ней не чаешь.
Баровит остановился в дверях, обернулся, улыбнулся жене и шёпотом ответил:
— Единственная она дочь у меня, среди пацанов, как не баловать?
— Ну, тогда не жалуйся, — рассмеялась чернявая.
Радмила посмотрела вслед удаляющемуся другу, перевела взор огненных глаз на Любаву.
— Баровит вроде ожил, — тихо сказала она. — А ты как?
— А по мне не видно? — улыбнулась синеглазая, поглаживая животик. — Двенадцать лет назад казалось, что оборвалась жизнь моя и не будет в ней света боле. Но видишь, как Макошь сплела? И матерью я стала, и женой любимой. Хорошо мы живём с Баровитом, дружно… Не суждено мне было с Волотом дальше идти, как бы сильно ни хотелось нам этого.
— Ну, понял я так, что Умила с Волотом и дальше с вами идут, — заметил Злат, — в другом статусе токмо.
Любава лишь кивнула в ответ. На лестнице послышался шум, вскоре перед друзьями предстал глава семейства, на котором висли его дети — старшие на плечах, младший на руке. Пятеро ребятишек выбежали из-за его спины и бросились к своим родителям.
— Мам, можно мы с вами завтра на охоту пойдём? — лепетала зеленоглазая девчонка.
— Удумала чего, — нахмурилась Радмила, — мала ещё.
— Но ты же из лука стрелять меня научила уже, — канючила дочь, повисая на отце. — Тять, ну ты скажи.
— А меня ты возьмёшь, тятенька? — улыбнулась Умила, цепляясь за плечи отца, словно обезьянка.
— Не знаю… Волота точно возьму, а тебя не знаю ещё, — сомневался воевода.
Широкоплечий мальчишка показал сестре язык, спрыгнул с отца, снял с его руки брата и подошёл к матери.
— Бери, всё равно с тобой увяжется, — вздохнула Любава, поправляя непослушные кудри малыша и целуя щёку старшего сына.
— Радмилушка, давай, я дочь с собой возьму, ей с Умилкой веселее будет, — предложил Злат.
— А сама с малым ко мне приходи, — улыбнулась хозяйка дома, — одни вояки да охотники у нас.
На том и порешили. Тёплый очаг согревал души, пока за окном белой шалью стелила вьюга, мороз плёл на стёклах причудливые узоры, снежная птица-зима укрывала спящий мир вязаными скатертями, а серебристый иней сковывал голые ветви деревьев, превращая их в сказочных красавиц…
Больше книг на сайте - Knigoed.net
________________________________________________________________________________________________
Коляда* - Бог зимнего солнца.