– Преуспеть? О чем ты говоришь? Лой, они захватили нас. Они заявили, что всякий, оказавшийся на улице после наступления темноты, будет расстрелян на месте, так же как и те, кто соберется в группу больше десяти человек… Как можно в таких условиях говорить о каком-то преуспевании?
– О, это просто типичная солдатская риторика, – сказал Куоро. – Солдаты – они везде солдаты и ведут себя соответственно. Вот подожди, пройдет несколько недель, они поймут, что случившееся с Эском не более чем эпизод, и успокоятся.
Язифь скатала свою салфетку и бросила ее на стол.
– А как насчет дополнительного налога, который они планируют ввести?
– Ну, это просто плата за то, что нам позволено продолжать свои дела. Еще один налог, что тут такого? И потом, возможно, это не навсегда.
– Кто так говорит?
– Ну, не захотят же они полностью разорить нас? – не слишком уверенно спросил Куоро.
– Почему бы и нет? И станут тут полными хозяевами, – возразила Язифь. – Ты и сам не веришь в то, что говоришь. Неужели тебя не беспокоит, что когда им нужно сделать какое-то сообщение, они просто вваливаются в «Матин» и заставляют вас плясать под их дудку?
– Конечно, это беспокоит меня, но я уже достаточно взрослый, чтобы понимать – против лома нет приема.
– Интересно, как бы твой отец поступил на твоем месте?
– Его нет, – резко ответил Куоро. – Теперь я глава корпорации.
– Нет, Лой. Никакой ты не глава. Все карты на руках у мусфиев, и они разыгрывают их по своим правилам.
– Типичная шахтерская узость. Все вы не способны видеть дальше собственного носа.
– Ну, по крайней мере, я вижу, что они хотят покупать мою руду по ценам, которые сами установят. И им неважно, устроят они меня или нет.
– Я уже сказал, кое с чем нам, безусловно, придется примириться.
– И это говорит могущественный медиамагнат! – с горечью заключила Язифь. – Единственный, кто сейчас выступает от имени Камбры!
– Черт возьми, что с тобой творится в последнее время? – в раздражении бросил Куоро. – Такое ощущение, будто ты в любой момент можешь сорваться и вцепиться мне в горло.
– Ничего особенного. Просто, по-моему, ты рассуждаешь как глупец или, хуже того, предатель.
Куоро вскочил:
– Вот, значит, как обстоит дело!
– Как?
– Ты и этот проклятый солдат, с которым у тебя были шашни до того, как мы поженились… Ты встречаешься с ним? Решила поиграть в любовь на стороне?
– Я не встречаюсь с Гарвином, – Язифь тоже резко поднялась, уронив кресло. – Разве я не твояжена? Разве не ты сделал мне предложение?
– Хотелось бы мне знать, как я влип в эту историю? Почему все молчали? Ты, видно, путалась с людьми низшего класса, а близкие просто жалели тебя – ох, послушайте, она ведь еще совсем ребенок! Что с тобой будет дальше? Станешь подстилкой для 'раум или скатишься еще ниже?
Язифь обошла столик и влепила мужу пощечину. Куоро дернулся и ударил ее кулаком по лицу. Она вскрикнула, пошатнулась и упала. Куоро склонился над ней:
– Никогда больше не делай этого! Никогда! – и вышел из комнаты.
Спустя несколько минут она услышала, как его спидстер поднялся со взлетно-посадочной платформы и на полной мощности улетел прочь.
Некоторое время ошеломленная Язифь просто сидела на полу. Поднесла руку к губам, вытерла их, увидела кровь на своих пальцах.
– Да, – прошептала она. – Больше я этого никогда не сделаю.
– Интересно, сколько времени займет их визит? – спросил Гарвин.
Они с Ньянгу «случайно прогуливались» неподалеку от одной из орудийных позиций на случай обострения ситуации. Точно так же вели себя и другие солдаты, умело делая вид, что ни пушки, ни гранатометы их не интересуют, – на использование противовоздушных средств защиты мусфии наложили запрет в первый же день своей оккупации. С тех пор прошло уже три недели, и вот только сейчас дело дошло до Корпуса.
Над лагерем Махан кружило множество мусфийских кораблей – выше всех «аксаи», под ними корабль-матка, потом два «велва», и снова целый сонм «аксаев». Все эти корабли сопровождали один-единственный сверкающий мощный «винт».
– Время – это ерунда, – ответил Ньянгу. – Важнее другое. Что это – катастрофа или просто беда?
«Винт» приземлился, из него в сопровождении своих служащих вышел Вленсинг и исчез в штаб-квартире Корпуса.
Это была катастрофа, хотя и не окончательная. Вленсинг объявил Рао, что в его намерения не входит полностью распустить Корпус. Он должен быть сокращен до одного батальона легкой пехоты численностью в две тысячи человек, который перейдет в резерв планетарной полиции на случай возможных волнений или других непредвиденных ситуаций. Все воздушные силы, за исключением пятидесяти «грирсонов», предназначенных для транспортировки, должны при любых обстоятельствах оставаться на земле. Соответственно сократится и число штаб-квартир.
Батальон «Жуковых» полностью распускается. Все корабли должны быть уничтожены. Артиллерийский полк ждет та же судьба, за исключением двух батарей «сорокопутов». Все тяжелое вооружение тоже должно быть отдано на слом.
На разоружение отводится шестьдесят дней.
Рао и его подчиненные с каменными лицами выслушали приказ Вленсинга. Когда мусфий закончил, Рао спросил:
– А что будет с теми людьми, кто окажется не нужен?
– Полагаю, ответ очевиден, – сказал Вленсинг. – Они получат статус-с-с гражданс-с-ских лиц и вернутс-с-ся туда, где были до военной с-с-службы.
– Многие из них родом не с Камбры, и возвращаться им некуда, – вмешался в разговор Ангара.
– Это не моя забота, – начал, было, Вленсинг, но помощник наклонился к нему и зашептал что-то. – Хотя могу предложить выход из положения, – продолжал Вленсинг, выслушав помощника. – Шахты С-Камбры теперь будут дейс-с-ствовать на полную мощнос-с-сть. Те с-с-солдаты, которым некуда идти, могут с-с-стать шахтерами.
Рао хотел, было, возразить, но счел, что это бесполезно. Так и не сказав ни слова, он поднялся и в сопровождении служащих покинул помещение.
Дождавшись, пока никого не осталось, помощник Вленсинга спросил его:
– Теперь, когда мы поставили их в позорное положение, они будут сражаться?
– Нет, – ответил Вленсинг. – Их с-с-сопротивление полнос-с-стью с-с-сломлено. Они могли бы с-с-сделать пос-с-следний рывок, ес-с-сли бы мы в с-с-самом начале напали на них. Но мы пос-с-ступили мудро, играя у них на нервах и одновременно давая возможнос-с-сть с-с-смириться с-с-с нашим прис-с-сутствием. Теперь они с-с-совершенно деморализованы.
– Но подчинятся ли они вашим приказам?
– А что им еще ос-с-стается?
* * *
– Ну? – спросил коуд Рао, глядя на лица своих командиров, возникшие на экранах.
– Они не оставили нам выбора, сэр, – сказал мил Кен Фонг, возглавляющий Третий оперативный отдел.
– Да, – согласился Рао. – Я надеялся заморочить им головы, делая вид, что мы полностью сломлены, и таким образом выиграть время для выработки альтернативного решения. Мой расчет оказался неверным.
– Что нам нужно было сделать – это наброситься на Вленсинга и его служащих, как только они приземлились, и разнести их в пух и прах, – заявил Хедли. – Вот этои впрямь позволило бы нам выиграть время.
– Мы не бандиты и не преступники, – холодно отреагировал Рао.
– Ну, тогда, может быть, нужно было… – голос Хедли постепенно сошел на нет.
– Перед нами два пути, – сказал Рао. – Сражаться… или капитулировать. Голосуем… Хотя лично для себя я этот вопрос уже решил. Просто мне хочется знать, что думаете вы.
– Мы все еще входим в состав Конфедерации, – высказался Ангара. – Мы будем сражаться.
Рао посмотрел на экраны, обвел взглядом собравшихся в командном бункере. Все были единодушны в своем решении.
– Хорошо. Будем морочить им голову столько, сколько сможем. За это время оповестим остальных и разведаем все, что удастся. А потом нанесем удар.