Черт, это была вовсе не единственная перемена по сравнению с прежними временами, если уж на то пошло. К примеру, сейчас он вел этот корабль, дар благодарных рантье D-Камбры, а не хрупкий «кук» с установленными на нем автоматическими пушками.
Бегущий Медведь прикоснулся к новой нашивке и Кресту Конфедерации – высшей имперской награде – у себя на груди. Раны еще немного беспокоили его, но это не имело значения. Боль не давала забыть о том, что он вполне мог стать покойником после своей последней стычки, как это произошло с белолицым Каттером, или Кластером, или как там звали этого парня. Значит, нечего и хныкать из-за всякой ерунды.
Перемены… Через левое окно лимузина он бросил взгляд на проплывающие внизу пляжи Леггета, на мерзость запустения, царившую в гетто 'раум, Экмюле, почти полностью разрушенном в результате их последнего отчаянного контрнаступления.
Он все еще сомневался, что ему нравится служить с людьми, не так давно стрелявшими в него. Однако когда он как-то сказал о своих сомнениях Рао, тот посоветовал ему не придавать этому значения. Бегущий Медведь согласился. В особенности после того, как один из страйкеров в его взводе во время увольнительной позвал его к себе домой, и Бегущий Медведь встретился там с его сестрой.
Многого добиться было невозможно, даже если ты как-то включился в общественную жизнь. Леггет восстанавливался, но не так быстро, как хотелось бы. Война требовала не только жизней, но и денег. А последующий мир не способствовал материальному благополучию, ведь продавать добываемые на С-Камбре минералы было попросту некому.
Индеец пожал плечами. Не его дело, не его забота.
– Прибываем, сэр, – сказал он и направил корабль вниз, к новому стандартному строению. Здесь сейчас располагалось Планетарное правительство – в полукилометре от места, где старое здание исчезло в клубах пламени вместе с большинством членов правительства.
Корабль приземлился, три офицера вышли. Пенвит нес маленький проектор и экран.
– Найди тихое местечко и раздобудь в лавке что-нибудь поесть, – сказал Рао. – Скорее всего, мы пробудем тут весь день.
– Да, сэр, – Бегущий Медведь встал.
– Ну, пошли, – продолжал Рао, обращаясь к офицерам. – Пенвит, ты ведь лучше меня знаком с высшим обществом. А потому пни меня ногой, когда надо поцеловать какую-нибудь нужную задницу. Мы должны вылезти из кожи вон, но вырвать у них то, что нам требуется.
Пенвит слегка усмехнулся, но не произнес ни слова. Он действительно принадлежал к высшей прослойке D-Камбры. Никто не понимал, с какой стати его понесло на военную службу. Потом он едва не угодил под военный суд и спасся лишь тем, что в РР согласились взять его к себе.
– Интересно взглянуть, как все это будет происходить, – сказал мил Ангара. – Мы тут окажемся «белыми воронами». Да к тому же у нас за душой нет никакой маленькой пакости, которую мы могли бы преподнести им.
– Надо иметь в виду, – добавил Пенвит, – что у многих есть друзья или даже родственники на Лариксе и Куре. Представляю, какой поднимется вой. Но они должны узнать правду.
– Логика на нашей стороне, – сказал Рао. – И все же мы, похоже, обречены.
С таким неутешительным заключением они вошли в здание Планетарного правительства.
* * *
– Они говорят, – сказал альт Бен Дилл, командир мобильного взвода разведчиков, недавно учрежденного в «Разведке и рекогносцировке», – если что-то выглядит хорошо, оно и летать должно хорошо.
– Не стану спорить с этим, – откликнулся хаут Джон Хедли, командир Второго полка Корпуса, занимающегося разведкой.
Это был долговязый плохо воспитанный, ленивый человек, который мог до полусмерти загонять своих солдат во время полевых тренировок, а потом сам тащил их рюкзаки в лагерь, пока они, совершенно вымотанные, налегке ползли домой.
Сейчас оба говорили неправду – и тот, и другой могли привести с полсотни примеров воздушных и космических кораблей, выглядевших весьма плачевно, но продолжавших участвовать в сражениях, и, наоборот, таких, которые с виду были что надо и тем не менее очень быстро были уничтожены.
Дилл от природы был очень крупный, просто слоноподобный мужчина. Ему было под тридцать, и он преждевременно облысел. Однако ошибались те, кто думал, что человек такого размера не способен двигаться быстро. Раньше он пилотировал «грирсон» – так в просторечии называли стандартную боевую пилотируемую машину, или БПМ. Именно в его команду попал Гарвин Янсма, когда вступил в Корпус. Во время восстания 'раум Дилл проявил талант специалиста по тайному внедрению, был повышен в звании и получил задание создать новое боевое подразделение в составе PP. Несмотря на вроде бы несерьезное отношение ко всему на свете, он мог пролететь на «грирсоне», да и вообще на чем угодно, сквозь игольное ушко, не задев его.
Дилл обошел вокруг «аксая» и добрался до его командного отсека. Это был один из полдюжины кораблей, брошенных мусфиями в разной степени неисправности, когда они покидали систему Камбра. Корпус незаметно перевез эти корабли, так же как и другие украденные или «приобретенные» не военные воздушные и космические суда, на свою новую, тайную базу, поспешно созданную в джунглях острова Миллион. Там технические специалисты принялись усердно ломать головы не только над тем, как «аксаи» летают, но и как сделать, чтобы они продолжали летать.
Хедли надеялся, что им не понадобятся эти корабли, стоимость и цена содержания которых выходили далеко за рамки скромного бюджета разведывательного подразделения Корпуса, но предпочитал быть готовым к худшему.
– Ты уверен, что влезешь, Бен? – спросил он. Если поблизости не было никаких «шишек», в РР все и всегда обращались друг к другу просто по имени или, в крайнем случае, употребляли слово «босс».
– Будет немного тесновато, – ответил Дилл. – Но я целую неделю не пил пива и теперь должен проскользнуть внутрь как смазанный.
Неподалеку, рядом с пусковой платформой и временной лестницей для подъема на борт, стояли два техника. Дилл еще раз обошел вокруг «аксая».
– Не вижу ничего сверхъестественного, можно и рискнуть.
Он проверил свой летный костюм, убедившись, что все аварийные системы работают нормально.
– Передай мамочке, что я пал смертью храбрых, – сказал он и начал подниматься по лестнице в кабину.
Лестница затрещала, но выдержала.
«Аксаи» отличались модель от модели числом боевых позиций, от одной до четырех, установленных под заметным углом в различных местах корпуса общей длиной двадцать пять метров. Пилот лежал в своем отсеке почти в центре серповидного изгиба. Дилл ползком протиснулся в этот отсек.
– Похоже, я влез. Только не напоминайте мне о клаустрофобии.
Он закрыл глаза и пробежал пальцами по рычагам управления, никогда прежде не использовавшимся человеком.
Дилл проводил в кабине «аксая» каждую минуту, которую ему давали техники. Он запоминал расположение рычагов управления, осваивал компьютер и всю логику работы этой чужеземной машины. Непонятные ярлыки отовсюду были срезаны и заменены кнопками, чтобы помочь ему ориентироваться. Дилл предпочитал тактильную память.
– Поехали! – приказал он и нажал на кнопку, закрывающую грейферный купол кабины над его головой.
Он включил ком, установленный в кабине уже людьми и работающий на редко используемой частоте.
– Охотник-один, я Альфа-тест. Как слышите?
Реквизированное Корпусом гражданское судно парило в тысяче метров над головой.
– Альфа-тест, я Охотник-один. Слышу нормально.
– Я Альфа. Включаю двигатели. Сообщите, если корабль начнет разваливаться на куски.
Ответом ему был щелчок микрофона.
Дилл почувствовал, что корабль завибрировал. Через окно он следил взглядом за техниками, склонившимися над пусковой платформой. На куполе кабины вспыхнули полосы света, ушли вниз, перекрывая друг друга, и исчезли из вида. Дилл был очень высокого мнения о приборах, которыми был оснащен мусфийский корабль. Если он сумеет правильно их использовать, никаких проблем у него вообще не будет. Пока что ни одна из полос света не окрасилась фиолетовым – аварийный цвет мустов.