– Вот увидите, мадам Маро, Анна поправится! – произнесла девушка с прямотой, обычно ей не свойственной. – Вы так молите за нее Бога, что он смилостивится, как и в случае с Тома!
– Если бы только случилось, как ты говоришь! Но, увы, лучше ей не становится.
Последовало молчание, и смущенная Онорина первой нарушила его:
– Мне не следует плакаться, ведь все мои дети живы, – сказала она извиняющимся тоном. – Но Жерома жалко, он не заслуживает того, чтобы всю жизнь прожить во тьме. Хотя кто заслуживает, чтобы с ним приключилась такая беда? И Тома мы на днях чуть не потеряли… А говоря об Анне, ты права: нельзя терять веру. Если Господу будет угодно, она выздоровеет. И твои братья, Изора, оба не вернулись с фронта. Отдали свою кровь за родину, за Францию. Ты тоже заслуживаешь сострадания!
Онорина с жалостью посмотрела на девушку, чей непредвиденный визит отвлек ее от повседневных забот. Тревога, обручем сжимавшая грудь, тоже утихла.
– Найти бы тебе хорошего мужа, Изора, и уехать отсюда побыстрее! – заявила она, наивно полагая, что это может защитить девушку от родительского жестокосердия.
– Летом отец только и говорил, что о моем замужестве! Он хочет, чтобы я вышла за сына мсье Жермена, у которого отары овец. Единственное, что ему нужно, – бесплатные рабочие руки. Он бы обрадовался, если бы я привела на ферму крепкого парня, но я ему такого удовольствия не доставлю!
– С твоей красотой ты легко могла бы найти себе мужа и в городе.
– И вовсе я не красивая! – совершенно искренне возразила Изора.
– Ну-ну, не надо скромничать! Ты давно видела себя в зеркале?
Изора пожала плечами. Тома выбрал Йоланту, а значит, красива только она, молодая полька – с точеной фигуркой, белокурыми волосами и ангельски миловидным лицом.
– Мне пора домой, мадам Маро, – сказала гостья, вставая. – Мне хорошо у вас, но после обеда меня ждут в шато – буду развлекать графиню чтением. Спасибо за кофе и за бриошь. И еще. Все-таки я должна вас предупредить: полицейский подозревает вашего мужа! Я знаю, потому что подслушивала под дверью. Конечно, это нехорошо, но медсестра как раз отлучилась, и я приложила ухо к двери, благо она тонкая. Понятно, почему Тома так беспокоится за отца!
Онорина покраснела. Она оперлась руками, изнуренными постоянной стиркой, о стол и разразилась гневной тирадой:
– И он еще осмеливается подозревать Гюстава, который лучше сам умрет, чем причинит кому-то вред? Гюстава, который всегда первым идет выручать товарища? Ничего, пускай приходит, этот инспектор! Ему еще придется проглотить свои обвинения, я тебе обещаю! Охота же наговаривать на порядочных людей!
Такая буря эмоций несколько обескуражила Изору. Она торопливо надела свою бархатную шляпку, застегнула пуговицы на пальто.
– Мне очень жаль, мадам Маро, что принесла вам плохую новость. Еще раз простите! Мне пора.
– Погоди минутку! Я тоже выйду. Надо предупредить мужа. Вот только дверь на ключ закрою… Запираться у нас вообще-то не принято. Просто не хочется, чтобы полиция рылась в моем доме, когда вздумается.
В голосе Онорины было столько беспокойства, что в голову Изоры невольно закралась мысль: «Возможно, и родителям Тома есть что скрывать – как моим отцу и матери, которые никогда не рассказывали о дедушке-углекопе. И у меня свой секрет – то, как сильно я люблю Тома. Только пока я живу, никто не узнает!»
Через несколько минут Онорина уже шагала к площади, над которой возвышалась постройка из стекла и металла – вход в шахту Пюи-дю-Сантр. По ее решительной походке можно было догадаться, что внутри у этой маленькой женщины все кипит от гнева.
Изора проводила ее глазами и направилась вниз по улице, спускавшейся к кварталу Ба-де-Суа. Там она и встретила Жерома Маро, который шел, постукивая белой тростью по грязному тротуару. Девушка совсем уж собралась пройти мимо, но в последний момент устыдилась. Нужно быть милосердной, как ее любимый Тома…
– И зачем тебе понадобилось выходить из дома? – спросила она, приближаясь к молодому человеку. – В такую противную погоду лучше сидеть в тепле.
– Мне все равно, где быть, Изора, – ответил Жером, моментально узнав ее по голосу. – А ты, конечно, с самого утра побежала в больницу проведать моего брата.
– Ну да, а что такого? Если бы я была на его месте, он бы тоже меня навестил. Ты ошибаешься насчет моих чувств к Тома. Мы с ним – лучшие друзья на всей земле, и только. Он даже предложил мне быть подружкой невесты на свадьбе. Сначала я сказала «нет», но если мадам де Ренье одолжит мне красивое платье, соглашусь. И ты, Жером, будешь моим кавалером!
– Твоим кавалером… Если бы я только имел зрение, какое это было бы удовольствие! Мы могли бы даже потанцевать!