Выбрать главу

Явление аскетического монашества в середине XI века произвело разительное впечатление на всё тогдашнее общество сверху донизу. В давнюю мировоззренческую и бытовую концепцию «Руси веселие есть пити» напористо вклинивалась совершенно иная, диаметрально противоположная концепция вольного терпения страданий и лишений. Естественно, у очень многих она вызывала тогда неприязнь и отторжение. Радикализм способов вольного страдания ради Христа был абсолютно сумасшедшим – на взгляд и тогдашнего мирянина, и нашего современника. Но именно это суровое монашеское страдальчество со временем, особенно в эпоху монголо-татарщины, полюбилось народу и на века стало воспитателем стойкости русского духа.

Подвиг терпения, взятый на себя множеством поколений монахов, стал органичной частью «загадочной русской души», для которой в страдании, вольном или невольном, приоткрывается тайна жизни, позволяющая ей, душе, прикоснуться к Богу…

ОТКРОВЕНИЕ ИСТОРИИ. НЕСТОР ЛЕТОПИСЕЦ

В Древней Руси немногочисленная когорта книжников-монахов была в том числе аналогом нынешней армии экспертов-обществоведов, аналитиков-прогнозистов, футурологов. Хотя их литературные творения не вписывались в рамки того, что ныне принято называть научностью, не стоит всё же свысока посматривать на тех первых отечественных гуманитариев. При минимуме тогдашних научных сведений они могли извлекать из них гораздо больше знания, чем современные эксперты из всех информационных терабайт XXI века. Например, в области предвидения будущего.

Нестор Летописец – фигура среди них наиболее известная и легендарная, почти эпическая. Он воплотил в себе родовые черты всех древнерусских книжников, так же, как позднее это произошло с пушкинским Пименом из «Бориса Годунова». Но Пимен лишь беспристрастный свидетель минувшего. Нестор же – явление в русской истории более масштабное…

Историки, изучающие летописание, доныне не могут однозначно ответить на вопрос, для каких общественных целей писались летописи, какие мотивы двигали монахами-книжниками, составлявшими их. Разброс мнений – от мысли об исполнении летописцем «послушания от Бога» до вульгарной версии обслуживания им политических интересов властей. Зная о том, что представляло собой русское монашество, особенно первоначальное, нетрудно отмести последнюю версию. Как писал историк Церкви XIX века, «мир подвижников презирал то, чему поклонялся мир человеческий…».

Древнерусское монашество с его аскетическими, постническими трудами, превышавшими обычные представления, – это еще и питательная среда интеллектуалов, вооруженных знанием всего комплекса тогдашней литературы, от богословской до исторической и естество-описательной. Единственная социальная страта, где чтение книг было не только излюбленным, но и предписанным занятием, трудом, приравненным к прочим духовным подвигам. И для человека, погруженного в мир книжного слова – в мир сакральных смыслов, поскольку вся литература была проникнута светом божественности, – не было иного пути, кроме пути монаха, «земного ангела и небесного человека». Книги знакомили с идеалом христианского отвержения мира сего ради мира иного, и эта высшая степень сочетания со Христом не могла не волновать тонкий ум, не вызывать глубокого отклика в чутком сердце. Книголюбие киево-печерских черноризцев XI–XII веков являлось едва ли не исключительным для тех времен. Игумен Феодосий Печерский, один из первых святых начальников обители, радел о том, чтобы братия была бодра «на предания отеческая и почитания книжная». Трудами монахов создавалась богатая библиотека. И именно там и тогда, в 1070-е годы, появилось русское летописание в том виде, в каком мы его знаем. С тех времен оно стало одним из монастырских послушаний.

Мощи святого Нестора Летописца доныне покоятся в пещерах Киево-Печерской лавры. В Печерский монастырь он пришел около 1073 года, незадолго до смерти игумена Феодосия. По собственному свидетельству, ему было тогда 17 лет. Через 41 год, в 1114-м, преподобный Нестор уйдет в вечность. Вместе с ним обретет бессмертие и его имя, которым подписана одна-единственная редакция самого знаменитого его творения – «Повести временных лет»…

Неизвестно, какие препятствия пришлось преодолеть юному Нестору на пути в монастырь. Возможно, не меньшие, чем игумену обители преподобному Феодосию, «отцу русского монашества», которого колотила и сажала на цепь за попытки уйти из дома собственная мать. Возможно и обратное – благочестивые родители отпустили его с миром, видя твердое решение отрока. А что решение было твердым, можно не сомневаться. Нестор, очевидно, получил хорошее образование в одной из школ, основанных еще Владимиром Святым или Ярославом Мудрым, обладал живым и быстрым умом; в его характере созерцательность сочеталась с жаждой деятельности. Его вполне можно представить, к примеру… путешественником, красочно описывающим свои «хожения за три моря», или княжеским дружинником, мечтающим побывать в незнаемых землях. Но он облачился в рясу монаха и рассказы о дальних странах и неведомых народах читал в переводных хрониках либо слушал из уст заходивших в монастырь воевод, купцов, паломников. Книжная премудрость, озаренная нездешним светом, позволяла видеть мир шире, чем в любом путешествии, познавать глубже, чем при погружении в самую гущу событий.