Она встрепенулась, словно дикий зверек, готовясь сорваться с места и бежать куда глаза глядят, но разум остановил, заставил откликнуться. Марина вытерла лицо ладонью, поднялась и, цепляясь за еще голые ветки деревьев, направилась в сторону шоссе.
Андрей стоял возле машины с неизменной сигаретой в руке. То, с каким вниманием он смотрел на Марину, говорило о многом. Он явно был обеспокоен и ее долгим отсутствием, и выражением лица.
– У тебя все в порядке? Ты выглядишь крайне расстроенной.
– Нет, спасибо. Все хорошо! – с вызовом ответила Марина и тут же отвела глаза. Встречаться с ним взглядами было невыносимо.
– Садись, пора ехать. Тебя наверняка уже заждалась мама. – Андрей открыл ей дверь.
Едва он закрыл дверь, слезы снова подступили к глазам. Всего лишь одно-единственное прикосновение к его руке сломало что-то внутри. Перед внутренним взором всплыло, как он, обнаженный, стоял на балконе, нервно курил, глядя на бескрайнее озеро, пристально вглядывался в полускрытый утренним туманом далекий остров. Словно его там, вдали, кто-то ждал. Она хорошо помнила, как чуть скрипнула широкая кровать, принимая его тяжелое мускулистое тело. Как повеяло теплом. Как боролась с собой, стараясь не коснуться его бедром. Как, в конце концов, прильнула всем телом, забросила ногу на его твердый, словно вырезанный из дерева живот. Как ощутила… нет, об этом лучше не вспоминать!
Пейзаж за окном изменился, лес закончился, потянулись поля с зеленеющими озимыми. Редкие купы деревьев, небольшие рощи вдалеке. Марина, стараясь успокоиться, рассматривала укрывавшиеся в еще голых садах деревни, пыталась представить, как живут в них люди, каковы их интересы, увлечения, но ничего путного придумать не могла.
– Маринка, ты постарайся понять меня. У меня железное правило – никогда не смешивать работу и развлечения. Кроме того, ты слишком хороша, чтобы относиться к тебе, мягко говоря, потребительски. Я просто не могу позволить себе сломать твою жизнь. Ты молода, невероятно красива, у тебя впереди и большая любовь, и счастливая семья, все то, о чем только может мечтать женщина. Забудь обо мне, вычеркни из своей жизни. Пойми ты, наконец, мы с тобой совсем не пара. Я уже прожил лучшие годы. Мой удел – медленно угасать.
– Неправда! Ты лучше других, молодых! Ты сильный, нежный, решительный, добрый! – вспыхнув, возбужденно сказала Марина.
– К сожалению, ты заблуждаешься! Возраст не обманешь. Просто постарайся поверить мне.
– Андрей, если ты отказываешься от меня, нам придется расстаться!
– Я это уже понял. Сожалею, другого такого дизайнера мне не найти.
– Я закончу коллекцию и уйду! – буркнула Марина, продолжая смотреть в окно.
– Я постараюсь помочь тебе найти работу. Хотя признаюсь, сделаю это без малейшего желания, – как-то глухо сказал Андрей и вдавил педаль газа в пол.
Машина словно взорвалась, пейзаж за окном размылся. Шоссе стремительно бросилось под колеса «ауди». Рев мотора слился с шумом ветра, застыл на высокой ноте, от которой только быстрее застучало сердце и кровь закипела в жилах.
Когда Марина вошла в квартиру, мама с тревогой посмотрела на разом посеревшее лицо дочери и только всплеснула руками.
– Что, доченька? Он все же сделал это? – только и смогла спросить, глядя на едва сдерживающую слезы дочь.
– Нет, мама, это совсем не то, что ты подумала. Я ухожу от Андрея. Буду искать другую работу.
– Значит, он все же посмел тебя тронуть?!
– Говорю же тебе, нет! Он отказался от меня! Можешь ты это понять?! – вдруг крикнула Марина и, со злостью швырнув на пол сумку, бросилась к себе в комнату.
Влад медленно повел винтовкой вправо. В окуляре оптического прицела ясно было видно, как мужчина в камуфляже осторожно огибал невысокую скалу, торчащую посреди поля, словно осколок зуба. До веселеньких домиков, притулившихся на краю долины, оставалось не более трехсот метров. Легкий туман, спускавшийся с окрестных гор, скрадывал расстояние, но отличная просветленная цейссовская оптика позволяла во всех подробностях разглядеть даже выражение лица мужчины.
Влад не сомневался. Прямой приказ никого не пропускать в селение он выполнит. Не впервой! Вот мужчина замер, изучая открытое пространство перед собой, и уже спокойно шагнул вперед.
Винтовка вздрогнула. Из пламегасителя в стороны и вверх вырвались почти незаметные на свету струйки огня. Остро и кисло пахнуло свежесгоревшим порохом. Влад, не упуская фигуру мужчины из прицела, убедился, что цель поражена, и бережно отложил винтовку. С чем он всегда был осторожен и по-настоящему нежен, так это с оружием. А уж к этому «Хеклер-Коху» отношение у него было особое. Отличный инструмент! И хотя за него пришлось выложить больше пяти тысяч полноценных зеленых, в том, что «винт» окупится, Влад не сомневался. За прошлую неделю удалось уложить четверых. Вот и сегодня после выходного – еще один. Его счет увеличивался с каждой выпущенной пулей! Если удастся продержаться хотя бы пару месяцев, домой он вернется вполне обеспеченным человеком! Он довольно усмехнулся. Конечно, в Чечне платят вроде больше, но и «грины» у них левые, а здесь за каждую пораженную цель отлущивают самые что ни есть настоящие! Подняв к глазам бинокль, Влад наблюдал за полем и селением. В том, что там услышали выстрел, он не сомневался. Но укрытие надежное. Да и если сербы сунутся, дорога у них одна, через поле. Что ж, тем хуже для них, а Влад сможет занести себе на счет еще несколько пораженных целей.