— В общем, обычно, много разговоров, глубокомысленных обменов мнениями, сравнений, споров, всегда вежливых, даже излишне вежливых, сплошная китайщина, коктейлей, ужинов, завтраков, неостроумных, зато вполне приличных анекдотов, неискреннего смеха, одним словом, ритуал привычный и обычный…
— Однако, — Ольга затормозила перед красным светом. — Однако умеете, сударь, замечать все, что попадается на глаза…
— И даже то, что скрывается от глаз, — продолжил он.
Оба посмеялись в меру. Поехали дальше.
— Что вы привезли Адочке и Светлане? — спросила Ольга.
— Аде — ничего, а Светлане портативный магнитофон, ее старый испортился. У нее, кстати, через две недели день рождения, вот ей готовый подарок…
«Любит дочь, — отозвалось у Ольги. — Конечно же, любит».
— Что же вы ничего Адочке не привезли? — спросила она.
— Ей ничего не надо, сама сказала, кроме аспирина Байера, ничего ровным счетом.
— А это что, очень хороший аспирин?
— Хорошо очищенный, потому более эффективного свойства.
— Понятно.
Снова остановились на перекрестке. Ольга повернула голову к Готовцеву:
— Знаете, у меня к вам просьба, пустяковая, но все же…
— Извольте, — сказал он. — Готов выполнить…
— Да, ничего в ней особенного, — Ольга постаралась изобразить некоторое, с трудом скрываемое смущение.
— Видите ли, мне не хотелось бы, чтобы ваши знали о том, что мы повстречались на аэродроме.
Он неподдельно удивился:
— Да почему же? Они к вам так хорошо относятся, напротив, я уверен, будут очень рады, что вы меня взяли в свою машину…
— И все же, — с улыбкой настаивала Ольга. — Давайте, у нас с вами будет свой маленький секрет, не говорите ничего, и я ничего никому не скажу.
Подумала про себя:
«Только не перегибать палку. Случай далеко не простой».
— Знаете, — начала она снова. — Я полюбила вашу Аду, до того она прелесть, просто слов нет!
— Да, она прелесть, — серьезно, ни тени улыбки в глазах, согласился Готовцев. — Она поразительно чистой души человек, иногда смотрю на нее и дивлюсь, даю слово…
— Почему дивитесь?
— Как можно в наше время сохранить эту поразительную душевную чистоту, это абсолютное доверие к людям, она же в каждом человеке видит одно только хорошее, все у нее замечательные, прекрасные, умные, талантливые. Кстати, вас она полюбила так, словно знакома с вами много лет.
Помедлив, Ольга спросила:
— А Светлана, должно быть, все-таки не такая?
«Осторожно, — мысленно приказала себе. — Не переступи порог, Не скажи того, чего не положено. Поаккуратней…»
Но нет, он не возмутился, не обиделся, не разозлился.
— Пожалуй, — проговорил спокойно. — Светлана более современная, она и сама говорит: «Ты, мама, сплошное ретро, тебе бы жить при Тургеневе, в крайнем случае, при Писемском, но не в наше время…»
— Да, — подхватила Ольга. — Это правда, я и сама всегда поражаюсь этой нетронутой душевной целине, этой необыкновенной прямоте, правдивости, искренности, и в самом деле, такие люди, как Адочка, редко встречаются в наши дни…
Он молча кивнул. Ольга, продолжала:
— Но, знаете, скажу вам, как ваш друг, не только, разумеется, ваш, но и всей вашей семьи, если бы она меньше уходила в свои болезни, меньше обращала на них внимания, насколько легче жилось бы ей!
«Так, так, — мысленно произнесла Ольга. — Осторожно при спуске, не поскользнись, чуть-чуть тронула — и хватит, все!»
— Разве? — спросил Готовцев, подумав немного. — Пожалуй, бывает и так, нечасто, но все-таки. Впрочем, — добавил он, — следует и ее понять, все же больна и, сами понимаете, серьезно…
— Ну, еще бы, — горячо заметила Ольга. — Еще бы, понимаю ее на все сто…
«Хватит, довольно. Теперь о чем-нибудь другом».
— Скоро на дачу поедете?
— В общем, думаю, скоро, приму душ, отдохну немного, позвоню кое-куда и поеду. Наверное, не раньше девяти. Мне надо будет подготовиться к «круглому столу», в Доме журналистов. Я же прямо с корабля на бал. В понедельник «круглый стол», если, конечно, не отменят, хотя, думается, вряд ли. Впрочем, позвоню в Домжур, узнаю, уточню время.
— О чем будет «круглый стол»?
— Задачи и перспективы современной журналистики.
— Довольно расплывчатая формулировка, впрочем, все равно, наверное, будет интересно, ведь все то, что вы пишете, читателям всегда нравится!
Ольга по привычке не стала изменять оружию любимому и испытанному, не раз выручавшему ее — лести, однако Готовцев не обратил особого внимания на эти слова, может быть, просто не расслышал.
Машина остановилась у подъезда дома Готовцева.
— Вроде приехали? — Ольга, улыбаясь, глянула на него.
Готовцев взял свой чемодан из багажника, сказал:
— Надеюсь, до скорой встречи. Вы приезжайте на дачу…
— Приеду, — сказала Ольга. — Мы договорились с Адой, что как-нибудь непременно…
Она отъехала от дома, глянула в зеркальце, почему-то казалось, он все еще стоит возле подъезда, глядит ей вслед. И тут же поняла, что ошиблась: возле подъезда не стоял никто.