Она написала с десяток объявлений, не поленилась, наклеила их на различных улицах. С утра начали раздаваться звонки:
— Вам требуется домашняя работница?
Они являлись одна за другой, старые, молодые, скромные, застенчивые, накрашенные, бойкие, говорливые, одним словом, разные…
Недолго думая, Ольга договаривалась с кем-то, работница, естественно, всегда аккуратно являлась утром, делала все то, что велела делать Ольга, потом почему-то возникал какой-нибудь конфликт, виновная изгонялась, на ее месте возникала новая.
Ольга ушла с работы, с удовольствием объявила бывшим своим сослуживцам:
— Я вышла замуж, муж требует моего постоянного присутствия дома.
Ее спросили, кто муж, она ждала этот вопрос, заранее подготовилась к нему, отвечала, скромно опустив глаза:
— Вадим Всеволожский, возможно, слыхали?
— Всеволожский?! — восклицали иные сотрудники. — Литературовед? Тот самый?
По-прежнему скромно, даже чуть застенчиво, Ольга кивала:
— Да, тот самый, никто иной.
Правда, библиотекарша Агния Львовна, сердитая старуха, любившая резать правду-матку, невзирая на лица, вдруг всплеснула сухонькими ладонями:
— Милочка моя, да он же вам, наверное, в отцы годится!
— Кто? Вадим?
Ольга презрительно скривила губы.
— Кто же еще? Постойте, — Агния Львовна наморщила лоб. — По-моему, Всеволожскому никак не меньше пятидесяти, ну, режьте меня, а уж за сорок восемь ручаюсь!
— Никто не собирается вас резать, — надменно ответила Ольга и немедленно отошла от всезнающей старухи. Черт знает, что такое, каждая букашка начинает вычислять, сколько лет тому или другому знаменитому человеку, который, надо думать, и не подозревает о существовании этой букашки!
Ольге нравилось руководить на кухне, все это было в новинку для нее, решительно непривычно и тем более заманчиво.
За столом она садилась напротив мужа, клала ему салфетку на колени, умильно заглядывала в глаза:
— Правда, в семейном обеде, когда вдвоем за столом, друг против друга, есть что-то романтическое?
Он хотел было ответить, что у него и раньше всегда был обед дома, Анастасия Саввишна хорошо готовила, изучив за многие годы его вкусы и привычки, правда, теперь за столом сидела его жена, Ольга, а раньше большей частью он обедал один или с прежней своей привязанностью, которую всегда звал на «вы» и только по имени-отчеству — Регина Робертовна.
К слову, Регина Робертовна удивилась, узнав о переменах, случившихся в его жизни, как-то встретившись с ним ненароком, когда он был один, спросила, чуть улыбнувшись:
— Скажите, Дима, это правда?
Он молча развел руками.
— В таком случае…
Она не договорила, он понял, она хотела сказать, само собой, теперь вряд ли им придется видеться друг с другом. Однако пришлось увидеться, и довольно скоро. Все дело заключалось в даче, которая находилась в живописном уголке Подмосковья, на берегу безвестной, но быстрой речушки.
Когда-то, тому уже лет семь или немного больше, Всеволожский купил дачу у вдовы одного драматурга. Дача была просторная, с различными террасами, балкончиками, с колоннами впереди и большим запущенным садом. Всеволожский редко приезжал сюда, признаваясь:
— Я человек не дачный…
Тишина, красота подмосковной природы, как ни странно, утомляли его, не принося желанного покоя душе, и спустя день, самое большее два после приезда на дачу, он начинал тосковать, рваться обратно в город, к шуму машин, к нескончаемому потоку прохожих на улицах.
Однажды Всеволожский почти неожиданно для себя предложил Регине Робертовне:
— Хотите, я подарю вам дачу?
— Дачу? — удивилась она. — Зачем мне дача?
— Мне она тоже ни к чему, я человек не дачный.
— Пожалуй, я тоже не очень дачное существо, — сказала она.
Впрочем, на следующий день, поговорив с мужем, она переменила свое решение. Муж сказал: «Что за вопрос! Это царский подарок, и пренебрегать им никак невозможно!»
Все вместе, втроем, они обсудили все это дело за ужином в «Арагви» мирно, по-дружески, муж Регины Робертовны сказал:
— Мы принимаем ваш дар, только хотелось бы кое-что там отремонтировать…
— Это можно, — барственно согласился Всеволожский, но собеседник перебил его:
— Простите, дорогой друг, ремонт будет за наш счет, вы и так сделали слишком много, а у меня как раз появились деньги, моему фильму дали первую категорию…
Всеволожскому не оставалось ничего другого, как согласиться со своим другом. На даче был произведен основательный ремонт, но по-прежнему она продолжала пустовать, иногда, нечасто, то Всеволожский с Региной Робертовной, то ее муж с друзьями на несколько часов приезжали туда и вновь отбывали в московскую суету.