Живущая в колодце лягушка не догадывается о бескрайних морских далях.
Последние строки этой книги были написаны как раз в майские дни 1981 года, когда Генеральный секретарь ЦК СЕПГ, Председатель Государственного совета ГДР Эрих Хонеккер находился в Японии с официальным визитом, который, без сомнения, положил начало новому этапу в сравнительно недавно установившихся дипломатических отношениях между двумя государствами. В совместном коммюнике от 31 мая 1981 года говорилось, что «с начала установления дипломатических связей в 1973 году отношения между Германской Демократической Республикой и Японией, несмотря на различие в их общественном устройстве и значительное географическое расстояние между ними, постоянно развивались».
Первая фаза этого развития уже завершена, и теперь оба государства прилагают усилия, чтобы привести все более явное доказательство того, что в соответствии с принципами политики мирного сосуществования при всех имеющихся между ними различиях вполне возможно плодотворное сотрудничество, способное не только приносить пользу этим двум государствам, но и оказывать содействие в оздоровлении международного климата в целом. Наиболее многогранно и тесно складываются отношения прежде всего в экономической и научно-технической областях, но они значительны также в области культуры. Доказательства тому очевидны, и к ним ежедневно добавляются все новые — в экономике, науке, технике и культуре. Дни культуры ГДР в Японии, знакомившие население последней с конца апреля до начала июля 1981 года с музыкальной жизнью ГДР, являются прежде всего убедительным подтверждением того, что уже нашло свое отражение в упомянутом выше совместном коммюнике, где, в частности, говорится: «Председатель Государственного совета, с одной стороны, и премьер-министр — с другой, с удовлетворением констатировали, что культурный обмен между обоими государствами успешно развивается. Они придерживаются точки зрения, что этому обмену, углубляющему взаимопонимание между двумя государствами, следует всячески содействовать».
Взаимопонимание и взаимное знакомство предполагают взаимную информацию. Личные встречи руководящих представителей обоих государств создали для этого надежную основу. И ныне настало время ликвидировать все существующие еще недоразумения и предубеждения. Расстояния между странами, что и говорить, велики, однако в эпоху реактивных лайнеров расстояния — не столь уж большое препятствие для взаимопонимания.
Хотелось бы еще раз сказать, что основной целью книги было именно углубление взаимопонимания и что книга не претендует на всеобъемлющее описание японской жизни. Это лишь личные впечатления о Японии, вынесенные за 30 лет ее изучения. События описаны в той последовательности, в какой они имели место в соответствии с многообразием самой жизни. Вначале я надеялся хотя бы в общих чертах изобразить законченную картину Японии, однако в процессе работы над материалом убедился, что могу предложить лишь отдельные эпизоды.
О многом можно было бы еще говорить, например о многообразии японского ландшафта, о красоте традиционных жилищ, сохранившихся в городах Курасики и Канадзава или в некоторых сельских местностях. Следовало бы больше написать и о городке Никко с его святилищами в стиле барокко, ибо японская пословица гласит: «Кто не видел Никко, не способен говорить о красоте». Значительно больше можно было бы поведать о Токио, поражающем своими противоречиями и контрастами, судорожным темпом жизни, или более подробно остановиться на дзэн-буддизме, о котором говорит сегодня весь мир. Что же касается японской экономики, хотелось бы рассказать о крупных торговых фирмах, которыми пользуется японский производитель, не располагающий, как правило, собственной торговой сетью для сбыта своих товаров. А сколько можно было бы говорить о спорте в Японии, например о любимых японцами бейсболе и древней борьбе сумо, в которой участвуют мощные (весом от 100 до 140 килограммов) борцы. Хорошо бы было рассказать о традиционных видах искусства и о чайной церемонии, о японском искусстве расстановки цветов и веток в вазах (икебане), а также о том, как проводят японцы свое свободное время, и описать повседневную жизнь японцев в целом.
Но где-то надо было поставить точку. И то, что она была все же поставлена, явилось полной неожиданностью для меня самого. Хотелось написать еще несколько страниц, в том числе продолжить мысль приведенной в первой главе эпиграммы Ику Такэнаки об ограниченности суждений о Японии некоторых современников. Они звучали бы примерно так: