Kagami
Лики зазеркалья
Часть первая
ДЬЮТИ-ФРИ
Весь наш свет есть солнце в щели,
Вся наша жизнь есть пунктир между А и Б,
Поскольку весь наш путь есть лишь возвращение
Любые средства хороши, только бы к тебе
Вернуться.
Где ты там, инкогнито?
Олег Медведев. "Алеха Боханский"
Смотритель Гектор.
Я — старый человек. И я — всего лишь человек. Не знаю, почему Энгион не выбрал себе в ученики эльфа. Хотя, может быть, пока моя жизнь проходит здесь, в этом странном месте, он готовит себе истинного приемника из своего народа. А я — лишь временная передышка в длинной череде могущественных существ, посвятивших себя Библиотеке.
Энгион был одним из самых знающих смотрителей. Он вообще увлекающаяся натура. Положенные ему, как старшему сыну рода Дебритеанна, 300 лет в этой должности он провел, изучая древние дневники-манускрипты своих предшественников. Моих человеческих жизни и способностей не хватит на то, чтобы прочесть хотя бы треть.
Человеческий век короток. Когда десятилетним напуганным и восторженным пареньком я пришел сюда следом за светозарным эльфом, жизнь впереди казалась бесконечно длинным праздником познания, а Библиотека манила нераскрытыми тайнами. Но теперь, спустя восемьдесят лет, я точно знаю, что это лишь маленькая форточка в иной, неведомый нам мир, и познать его секреты невозможно. Возможно лишь хранить то, что он сам решит нам подарить.
Я иду по длинным коридорам, по большим и малым залам, по комнатам и коморкам. Не знаю, кто и когда назвал это место Библиотекой. Здесь нет книг, кроме толстенных летописей, заполненных многими поколениями смотрителей, но они находятся в жилом крыле, в моем кабинете. А здесь — разные чудеса. Чудеса, пришедшие из другого мира.
Тысячи лет назад соприкоснулись миры, и перворожденные открыли проход. Лишь эльфам было под силу сотворить такое. И они, вечно юные, любопытные, восторженные рванули туда наслаждаться новыми впечатлениями, видеть, открывать. Следом за ними потянулись гномы. За рудами и самоцветами, столь милыми сердцам подгорных обитателей. Оборотни устраивали свои безумные ночные охоты в угодьях, где никто не мог их остановить. Ундины открывали новые водные пространства, подчиняя себе их обитателей. Саламандры резвились в бушующем пламени вулканов. Даже драконы не гнушались бороздить просторы новых небес. А малые народы и вовсе восприняли врата, как возможность обрести новый дом.
А потом проход закрылся. Уж не знаю, что там случилось. Никто не знает. Возможно, миры спасали сами себя от слияния. Есть такое мнение. Тогда некоторые волшебные существа остались там и не смогли вернуться. Говорят, в том мире их жизнь короче даже людской, и они редко бывают счастливы. Но в нашем мире остались люди. Зачем эльфы привели их сюда, ведомо лишь истории. Пригласили погостить в ответ на их гостеприимство? Притащили домой игрушки? Кто знает! Зачем вообще в мире населенном лишь магическими существами нужны те, кто к магии не способен?
Да, мы не способны к магии. Но можем ее чувствовать, как никто другой. А еще мы живучи. Этот неродной нам мир мы заселили уже почти на четверть… Некоторым это не нравится. Иногда хозяева этого мира развязывают войны, чтобы сделать из нас рабов. Или просто поставить на место. Так было и восемьдесят лет назад.
Не знаю, зачем Энгион меня спас. Впрочем, эльфы не убивали детей. Это была вообще не их война. Отчасти, люди сами виноваты в том, что она началась. Не надо было закладывать порт на побережье, не убедившись, что земля свободна. Хотя, земля-то была свободна, а вот бухта принадлежала могущественному клану ундин Ульт-ди-Мар. И когда, в соответствии с Конвентом, они попросили поддержки у других рас, никто не рискнул отказать воинственным морским амазонкам. Почти каждый народ выставил по небольшому отряду для сухопутной войны. Одни только эльфы прислали две сотни стрелков из Объединенного Легиона. Не думайте, что этого мало. Обнаглевших людей загнали далеко вглубь континента, почти до самой пустыни. Многие погибли в войне. Другие — после, не сумев прижиться на негостеприимных землях Ан-Дессена.
А я оказался здесь. Жалею ли я об этом? Сочувствую ли своим соплеменникам? Не мне судить логику истории. Мне проще думать, что эта война была предначертана судьбой. Может, даже моей. А сочувствие? Оно ко всем. И к людям, на которых пала кара волшебных народов, и к гнавшим их в безумии берсерков ундинам, задохнувшимся потом вдали от побережья, и к сгоревшим в жестоких ловушках эльфам и оборотням, и к сошедшим с ума от вида бескрайней морской дали гномам. Ни в одной войне не бывает абсолютного победителя. Все подсчитывают потери.