Он закрыл за собой дверь моей комнаты, а я ждала, что он мне сейчас предъявит. Я не чувствовала себя виноватой ни в чем, и от этого его агрессия казалась еще более нелепой. Но тут он сказал такое…
— Алена, это Грэм?
— Что?!
— Это Грэм помог тебе обернуться? Ты была волком, Алена?
— Волчицей, — поправила я и снова почувствовала безумную Луну над головой, снег, лес… И бег из ниоткуда в никуда, просто потому, что это так прекрасно, быть волчицей… — Откуда ты знаешь?!
— Где Грэм, Алена?
Нет! Не отдам! Мой!
— Зачем тебе? — презрение в моем голосе — презрение волчицы, снизошедшей до человека.
— Он должен вернуться домой. Он принадлежит не тебе, Алена. Он принадлежит своему миру.
Мы проговорили почти два часа. Точнее, говорил, в основном, отец. Не знаю, как у него хватило терпения достучаться до меня. Я слышала только одно: я больше никогда не увижу Грэма. И никогда снова не стану волчицей. Я знала, что для меня важнее, но отказаться хоть от чего-нибудь было выше моих сил. Мне казалось, отец предал меня. Всю жизнь он подозревал, что в нем течет кровь оборотня, но только с помощью Грэма мог это доказать.
— Поэтому ты искал его?
— Нет, Алена. Я искал его не поэтому. Я искал его потому, что меня попросили. Грэм уникален. Он — трансформатор — тот, кто помогает маленьким оборотням совершить первое превращение. У вервольфов, кроме него, есть только его больная мать. Если он не вернется, очень скоро их клан перестанет существовать.
Это меня и добило. "У меня есть дар, Елена. Дар вести по пути превращения в волка. Ты пойдешь за мной?". И я пошла. И никогда об этом не пожалею. А сколько пойти не смогут? Сколько не узнают свободу бега под луной, свободу быть волком?
— Ты знаешь, где он сейчас?
— Догадываюсь.
— Надеюсь, ты понимаешь, что должна сделать.
"Не сейчас! Я пока не готов"… Он знал. Знал кто мой отец. И знал, что должен будет уйти. "Я, правда, не знаю, как мне жить в мире, в котором не будет тебя". Я тоже не знаю, Грэм. Я не знаю, как буду жить без тебя в этом мире. Но тебе придется уйти. Я не могу допустить, чтобы вольное племя ночных охотников исчезло навсегда. А еще я никогда не подойду к черному ходу в клинике. Я не смогу снова увидеть тебя волком, сама оставаясь человеком. Не приходи туда, Грэм. Забудь. Хватит и того, что я забыть не смогу.
Когда я набирала номер Кирилла, мне было плохо, как никогда в жизни.
— Привет!
— Алена? Что-то случилось?
— Нет, Кирилл. Все в порядке. Грэм у тебя?
— Да.
— Позови его.
— Алена?
— Позови его, Кирилл.
— Я не могу. Он — волк.
— Ладно. Тогда передай, что мой отец хочет видеть его немедленно.
— Алена, что случилось?
— Ничего невозможного, Кирилл, — наверное, мой смешок еще страшнее, чем если бы я резала себе глотку, — Мой отец хочет видеть его, чтобы переправить в родной мир.
— Алена!
Я отключила телефон. Нет! Нет! Нет! Я не хочу слышать в его голосе ни сочувствия, ни насмешки, ни торжества победителя! Нет!
— Он скоро будет здесь, — сообщила я отцу — А теперь уходи.
— Алена…
— Уходи. Скажи ему, что я желаю счастья и процветания его народу. И что я не хочу больше его видеть.
— Алена…
— Уходи, папа.
Дверь в свою комнату я заперла на задвижку. Я не плакала. Никогда не думала, что может быть такое черное, начисто лишенное каких-либо других эмоций, отчаянье. Краем уха я слышала, как он пришел, как отец увел его на кухню. Я разрывалась между желанием увидеть его еще хотя бы раз и ужасом заново пережить осознание расставания. Я не вышла.
— Елена…
И не ответила.
— Только скажи, и я останусь. Твой отец не может заставить меня уйти.
Нет. Не искушай! Все равно не скажу. Не посмею.
Молчание длилось долго. Я даже подумала, что он ушел.
— Я все равно вернусь за тобой. Чего бы мне это ни стоило. Я найду способ. Жди меня, Елена.
Как будто я смогла бы жить иначе. Или поверить в то, что это правда.
Смотритель Гектор.
Я чувствую, что Грэм вернулся, и выхожу в коридор. Даже не взглянув на меня, волк тенью скользит в гостевую комнату. Все, не могу больше. Нужно что-то делать. Я просто обязан как-то достучаться до него. Невозможно жить с таким отчаяньем в сердце. Даже меня оно разрывает на части, что же говорить о самом оборотне.
— Грэм, — я без стука вхожу в апартаменты.
Он заканчивает одеваться. На меня он не смотрит и делает вид, что не замечает моего присутствия.
— Хватит, Грэм, давай поговорим.
— Не сейчас.
— Я это уже слышал.
— Уйди, Гектор.