И все же странно, что Энгион не пронюхал про Рен-Атар. Видно и вправду все события последних дней гномы окутали плотной завесой тайны. Но оборотням сообщили. Интересно, почему? Что за дела связывают конунга и леди Рисс? Уж не в похожих ли бедах дело? Только вот о проблемах оборотней я ничего не знаю. Но что-то проскользнуло в словах Жюля… Что же? "Хотя бы у них"… Значит и в их сообществе нарушено Равновесие…
— О чем задумался, Гектор? — Жюль размашисто хлопает меня по плечу так, что я даже вздрагиваю, — Все беспокоишься о Сине?
— Есть немного. Он там уже больше двух часов.
— Может, у него хватило ума, и теперь он уговаривает девушку вернуться в родной мир. А может, решил предложение ей сделать.
— Ты как скажешь! У него в жизни смелости не хватит.
— Как знать, как знать… Ладно, давай еще по маленькой, и я пойду, проверю, что у них там. Самому уже интересно.
И что он этим "как знать" сказать хотел? Что-то знает о Синдине? Или располагает более значимой информацией?
Он разливает по кружкам эль.
— Ну, за удачу нашего рыжего друга.
Мы чокаемся и пьем. Когда Жюль поднимается, я встаю вместе с ним.
— Я тоже пойду. Хоть издалека посмотрю, как он там.
Мы покидаем мой кабинет и по длинным переходам двигаемся к лавке. Вервольф шагает чуть впереди, и его черный плащ, словно гигантские крылья, развевается за спиной. Вот ведь показушник! Сидит в оборотнях эта страсть к театральным эффектам.
На фоне тускло освещенного холла стеклянная дверь лавки сияет, как драгоценность. Я сразу вижу внутри гнома, девушку за прилавком и…
А вот это уже не порядок. В магазинчике они не одни. И тот человек там, в том мире — не случайный покупатель. Он стоит за прилавком вместе с Рен-Атар, а значит, тоже работает в этой лавке. Эдак он и на Синдина внимание обратить может.
— Жюль…
— Вижу. Уже иду.
Оборотень быстрым шагом направляется к двери, открывает ее и входит внутрь. Только плащ сгустком мрака взвивается за спиной. На пару мгновений он закрывает мне обзор на происходящее в лавке. А дальше все происходит стремительно. Я вижу, что Жюль перекидывается парой слов с гномом, что-то говорит девушке. Они оба смотрят на нее. Девушка кивает, с минуту разговаривает с человеком за прилавком, потом, гордо вскинув голову, берет под руку Сина. Жюль театральным жестом распахивает перед ними дверь. В наш мир.
Они так и входят вместе: девушка под руку с гномом и, отставая на полшага, оборотень. Но едва захлопывается стеклянная дверь, девушка застывает, как изваяние, а потом медленно оседает. Синдин успевает ее подхватить, не дав коснуться пола и выронив сверток, который держит под мышкой. Мы с вервольфом бросаемся к ним.
— Гектор, что с ней?! — кричит Син, обращаясь почему-то ко мне.
На лице гнома написан такой ужас, что мне становится его искренне жаль. Я не врач, но пульс прощупать вполне способен. Девушка в обмороке. А еще вокруг нее клубится, концентрируясь больше и больше, кажется, вся магия нашего мира. Все правильно. Равновесие устроило торжественную встречу новой Рен-Атар, но для нее это — слишком сильное потрясение.
— Успокойся, Син, это просто обморок. Не забывай, для нее это первый переход в магический мир. Она придет в себя через некоторое время. Пошли, отнесем ее ко мне и уложим на кровать.
Гном кивает и срывается вперед, но вдруг останавливается и оборачивается.
— Канон! Гектор, возьми Канон.
Оборотень машет свертком, который успел поднять, и Син, лишь слегка кивнув, бежит в сторону моих апартаментов.
Мы устраиваем девушку на диване в моем кабинете. Я достаю третью кружку, и Жюль тут же разливает эль.
— Ну, Син, сегодня ты превзошел сам себя! — весело хмыкает оборотень, — Уговорил Рен-Атар вернуться в родной мир. Твой подвиг войдет в анналы истории.
— Не уговаривал я ее! — морщится гном, — Это она меня уговорила. Она сама сказала, что хочет домой.
— Что-то не вижу счастья не твоей физиономии, — продолжает изгаляться вервольф, — Девушка дарит тебе Узелок Души, а потом следует за тобой в другой мир. Ты должен быть горд собой и летать от счастья. Да что с тобой, Син?
— Ты хоть знаешь, кто она? — Синдин совсем сникает.
— Конечно. Она — новая Рен-Атар. Кстати, она довольно симпатичная. Для гномки.
— Она — Гур-Венар.
— О-о-о! — воет и тут же разражается хохотом перевертыш, — Бедняга Син! Нынешний конунг запрет ее в хрустальном гроте, как только заполучит в свои загребущие ручонки. Храни Узелок, как зеницу ока, иначе тебе очень быстро откажут в доступе к телу.
— Прекрати, Жюль! — осаживаю я его, видя, как наливается кровью лицо гнома, — Девушку, которая сама решила уйти в другой мир, будет не так-то легко где-то запереть. Даже конунгу.
— Он не посмеет что-то с ней сделать! — рычит гном, — Она — Рен-Атар.
— Успокойся, Син, — вздыхаю я, — Пока рано о чем-то говорить. Давай дадим ей время придти в себя. Я вообще считаю, что ей лучше хотя бы пару недель пожить здесь, в Библиотеке, набраться опыта, узнать о нашем мире побольше. А ты тоже, Жюль! Зачем ты его подначиваешь?
— Хорошо! Хорошо! — машет руками оборотень, — Больше не буду. А тебе, Гектор, пора доставать еще одну кружку. Похоже, наша гостья приходит в себя.
Я оборачиваюсь и встречаюсь глазами с девушкой. Синдин тут же вскакивает и бросается к ней.
— Как ты, Рен-Ата? Ну и напугала ты меня!
— Хорошо… — она чуть улыбается, — И немного странно. Кажется, я могу все на свете.
— Это магия, — я тоже подхожу к дивану, — Она радостно встретила новую Рен-Атар. Добро пожаловать в наш мир. Я — Гектор, смотритель этого странного места, где пересекаются миры.
— Я — Рената. А вы… вы — человек, Гектор?
— Да, Рената, я человек.
— А вы… Жюль?
— Оборотень вервольф, к вашим услугам, мадам. А это… — Жюль оглядывается по сторонам, — Вот черт! Кто-нибудь видел Грэма?
Все недоуменно озираются.
— Вот куда, спрашивается, слинял этот несносный мальчишка! Прошу прощения, мадам. Речь идет о моем сыне. Он всего лишь подросток и правилам этикета следует не всегда.
— Волком ушел, — Синдин кивает на перекинутую через спинку стула одежду мальчика.
— Волком? Гектор, что за хрень? Что ему в волчьей шкуре здесь ловить?
— Понятия не имею. Может, в сад побежал?
— Постойте! — Рената садится, спустив ноги с дивана, — Жюль, когда вы вошли в магазин, следом за вами вошел щенок. Точнее, не совсем уже щенок, но и не взрослая собака. Так, недопесок. Я еще подумала, овчарка, но я не очень-то разбираюсь.
Оборотень белеет, как полотно.
— Гектор, а когда мы вышли? — очень тихо спрашивает он.
— Вас было трое, Жюль. Грэма с вами не было.
Мы с вервольфом, не сговариваясь, вылетаем из комнаты.
Ну, что за сумасшедшая ночь! Я уже сбился со счета, в который раз бегу по этим коридорам. Жюль несется впереди с такой скоростью, словно прибывает в волчьей ипостаси. Я едва успеваю за ним. В холл мы врываемся почти одновременно.
Двери нет.
Оборотень падает на колени, протягивая руки к пустой стене. Побелевшие губы шепчут имя сына. Зрачки начинают расширяться, обозначив начало трансформации. Нет, только не это! Только не бешенство оборотня!
— Жюль! — я тоже опускаюсь на колени прямо перед ним, хватаю за плечи, — Жюль, ты слышишь меня?!
Он не слышит. Он обезумел от горя. Я размахиваюсь и со всей дури влепляю ему пощечину. Голова оборотня дергается, но взгляд, когда он переводит его на меня, уже осмыслен.
— Спасибо, — беззвучно шепчет он.