- То есть грязная работа, о которой ты говорил... - произнес я, потихоньку начиная все понимать.
- Это успокаивать взбунтовавшуюся скотину, - добавил он. - Успокаивать в смысле - убивать. А такую работу чистой не назовешь.
Я снова припомнил детали беседы, и посмотрел на них под новым углом.
- А когда ты говорил, что в нужном случае не у всякого мужика на убийство рука поднимется, то ты имел в виду...
- Что не у всякого хозяина поднимется рука на свою скотину, с которой они бок обок иногда полжизни прожили, - снова быстро ответил он. - Столько лет растить быка или корову, ходить за ней на пастбище, кормить, лечить, поить, а потом размозжить башку? Говорю тебе - на это способен не каждый.
- А когда ты говорил, молодых нужно убивать так, а зрелых иначе, - спросил я, с волнением ожидая нового толкования.
- То имел ввиду, что молодого телка-одногодку и дойную корову надо убивать по-разному: там нужна разная сила удара, и бить нужно в разные места. Да и вообще - каждую скотину нужно убивать по-своему: быка по одному, овцу по-другому, а свинью - по третьему.
- Правда, что ль? - удивился я.
- Правда. Просто поверь мне, - заверил он меня.
Так вот оно что....
Наконец в моей голове все окончательно прояснилось, и я понял свои ошибки: как и промах с неправильным толкованьем всего услышанного, так и то, как я сильно я промахнулся с выбором напарника.
- Выходит, ты, Борка, никакой не наемник, - выдохнул я, не спрашивая, но уже и не уточняя, так как ответ был уже очевидным.
- Наемник? - Борки хмыкнул. - Хрящи и жилы! Конечно же, нет. С чего ты это решил? Я ведь никогда не говорил тебе, что я наемник.
- Не говорил, - был вынужден согласиться я с самым печальным видом.
- Тогда с чего ты так подумал?
С чего, с чего. Увидел одно, а решил другое. Как же не хочется выглядеть глупым малым, но пояснять мне все же придется
- Одежда такая же, как у наемников. Вот я и решил, - выдал свой первый довод я.
- Одежда -- это просто одежда. Кто-то ее продавал на базаре недорого, вот я ее и купил. Хорошее же приобретение. Работа у меня сам понимаешь, какая. А такой наряд отмывается очень легко. Ну и вдобавок, - Борка гордо выпятил грудь, - в этом наряде я выгляжу ... ну, внушительно.
Да, внушительно - этого не отнять. На это я тогда и купился.
- А еще у тебя в руках была дубинка. И ты так ловко ею орудовал. Так ведь не каждый может махать. Вот я и решил, что ты точно наемник.
- Тут ты прав - так управляться может не каждый. - Услышав одобрение, я вздохнул с облегчением - значит я не законченный простофиля. - Но, как ты теперь понимаешь, это оружие может быть использовано не только для убийства людей, но также и для успокоения животных.
- Да, теперь я это понимаю. - Я снова невесело вздохнул. Оставался третий довод. Но в отрыве он других он выглядел очень и очень слабо.
- А еще, твое лицо было такое...
- Какое?
- Взрослое, решительное и суровое. Как у настоящего бывалого наемника.
- Взрослое, решительное и суровое? - Услышав признание, Борка заливисто рассмеялся. - Я знаю - это все моя ужасная щетина. Когда я долго не бреюсь, незнакомые люди принимают меня за человека, которому никак не меньше двадцати пяти лет, а-то и все тридцать.
Мое сердце снова екнуло - ведь именно столько и я ему дал.
- А на самом деле тебе сколько? - протянул я, уже боясь услышать ответ.
- Мне? Мне восемнадцать. А что?
- Да так, ничего.
"Так он всего лишь на год старше меня", - с изумлением понял я. М-да - похоже больше облежаться, чем облежался я, было уже просто невозможно.
Подумав еще немного, я все же постарался хоть как-то отыграться в его глазах.
- Слушай, Борка.
- Чего?
- Там, на рынке, когда я тебя нанял себе в помощники, ты должен был догадаться, что я обознался. Ведь не нанимают же маги себе в помощники скотобойцев. Не нанимают. Так чего... Почему ты сразу не сказал мне, что ты не тот, за кого я тебя принимаю?
Борка на мгновенье потупился, но вскоре решительно поднял на меня взгляд, в котором не было ни капли раскаяния. Ни малюсенькой капли.
- Давай на чистоту Ликий. Ты помнишь, как все было там, на базаре?
- Ну, помню. И что?
- Ты сказал, что тебе нужен кто-то такой, как я - сильный и смелый. Кто проводит тебя в ближнее Чернолесье. Так?
- Ну, так.
- Так вот - я именно такой человек, которого ты хотел. И я обещаю выполнить то, для чего ты меня и нанял. А все остальное... Все остальное теперь не важно. - Борка назидательно ухмыльнулся.
Я недовольно наморщился, давая понять, что со сказанным я не согласен.
- Понимаю. Тогда скажем так: недомолвки и недоговоренности - обычные спутники любого соглашения. Сумел разобраться с ними - молодец. Не сумел - будь вынужден с ними мириться. - Он развел руками.
С этим я тоже был категорически не согласен. Но что сейчас можно сделать? Не поворачивать же назад?
- Ненавижу недомолвки и недоговоренности, - пробурчал я, снова направляя стопы в сторону черного леса - разговоры разговорами, а время терять не стоило.
***
Вскоре перед нами предстало зрелище темного леса. Широкая дорога несколько раз виляла по яркому лугу, пару раз попыталась спрятаться за высокий кустарник, но, в конце концов, убегала от высоких, пугающе темных, деревьев.
Вот оно, то самое Чернолесье.
- Логово дралема уже где-то близко, - со знанием дела заметил я.
- Я знаю, - кивнул юноша мне в ответ. - У холма, за озером.
- Бывал в тех краях? - спросил я с большим уважением - Чернолесье не место для праздных прогулок.
- Нет. - Борка отрицательно покачал головой. - Просто мать пугала меня, когда я был еще совсем юным сорванцом. "Не ходи в Чернолесье", -- строго говорила она. "Не приближайся к холму. А-то попадешься на зуб ужасному дралему".
- А, знаю, - усмехнулся я. - "Под холмом сидит дралем, кто попался - того съем" - вспомнил я слова из подслушанной детской считалочки.
- Вот-вот, - усмехнулся и Борка.
Я пристально вгляделся в темнеющие стволы, пытаясь разглядеть скрытую там опасность. Ничего такого я там не заметил, но иллюзий все же питать не стал. Дралем дралемом, но до его логова еще нужно добраться. И желательно - целым и невредимым.
Путь, связывающий Трилисс с ближайшим северным городом, был относительно торным и нахоженным. Но стоило нам свернуть в Чернолесье, как широкая дорога тут же превратилась в дорожку, а та, в свою очередь, в еле видимую тропку. И чем дальше мы заходили в лес, тем все становилось хуже - наш путь то преграждал сухой прошлогодний бурелом, то разросшиеся заросли крапивы и малины. Иногда мы почти натыкались на гнезда диких пчел, и нам приходилось огибать их по самой дальней околице. И все бы ничего, да только трава, вымахавшая почти в человеческий рост, совсем закрывала обзор, и мы почти не видели того, что происходило у нас под носом. В любом другом лесу я бы не обратил на это внимания - ну выросла трава, ну и что? Но мы находились в Чернолесье. А здесь нужно держать глаза открытыми.
Нам повезло - до озера мы добрались без особых происшествий - ни волков, ни пум мы так и не встретили. Немного вымотались, получили пару пчелиных укусов, но и только.
Появление зеркальной глади озера сразу порадовало глаз. И не только.
- Смотри, - возбужденно воскликнул Борка и показал куда-то вниз. Я подошел, стал с ним рядом и тщательно пригляделся - в сырой земле четко виднелся след человеческой ноги.
- Он достаточно свежий, - заявил юноша со знанием дела. - Судя по его величине, его оставил не ребенок, но и не взрослый.