Казалось бы, игра сделана. Но тбилисцы неожиданно завелись, пошли вперед большими силами, оголив тылы, и…снова пропустили. Москвичи спокойно и уверенно отбили несколько их массированных атак, выждали — вытерпели — а потом Маслов нашел одиноко стоящего неподалеку от центрального круга Данилу и точнехонько отправил ему мяч высоким пасом. И пока игроки грузинской команды сломя голову неслись вслед нападающему, тот на своих длинных поджарых ногах ушел от них, словно от стоячих.
Урушадзе вышел из ворот и превратился в гигантского «паука», пытаясь перекрыть возможные пути полета мяча, но Мельник издевательски пробросил ему круглого между ног, оббежал по широкой дуге, и тихонько закатил кожаную сферу за линию ворот. 3−0.
— Мо-ло-дец! — скандировали довольные болельщики многотысячным хором. — Мо-ло-дец! Давай, Мельник, запули южанам еще парочку!
Надо бы им идею запуска «волны» подсказать, решил Данила, благодаря своих поклонников. Станем первопроходцами в мировом фанатском движе!
— Малой, не перебарщивай, — предупредил его Аничкин, подбежав вплотную. — Грузины народ горячий, могут и вспылить. А ты и так на поруках.
— Спасибо, что предупредил, — кисло улыбнулся форвард. — Только…знаешь, волков бояться — в лес не ходить.
— Ну, смотри, — пожал плечами Виктор. — Верти тогда башкой на триста шестьдесят градусов, а не то ноги вырвут.
И ведь накаркал, паразит! Тбилисцы объявили на дерзкого нападающего настоящую охоту. Раз за разом они втихаря били его по ногам, выбирая моменты, когда судья смотрел в другую сторону, придерживали за футболку, выкрикивали в спину угрозы и оскорбления. Но Мельник стойко терпел. Следовал одному хорошему футбольному правилу: «Когда защитник грубит, главное для форварда не обращать на это внимания, не распыляться по мелочам, а продолжать вести свою игру».
Аж до самого перерыва.
Но злость копил!
И во втором тайме нарочно рухнул, как подкошенный, когда высоченный — под два метра ростом — молодой защитник Пируз Кантеладзе едва чиркнул его по ноге, пытаясь отобрать мяч.
— Товарищ судья! — орал Данила, катаясь по траве. — Товарищ судья, да сколько ж можно?!
— Нэ трогал! Нэ трогал его! — выкрикивал перепуганный грузин, растерянно разводя руками.
— Вон с поля! — решительно показал в сторону раздевалок «бармалей». — Я удаляю вас за грубую игру!
И как не упрашивали рефери игроки гостей, прибалт остался непреклонен. А излишне разгорячившемуся Дзодзуашвили еще и вынес устное предупреждение. Болельщики на трибунах тем временем бесновались, наблюдая за тем, как к их пострадавшему любимцу несется опрометью доктор с фанерным чемоданчиком.
— Пенальти сам пробьешь? На хет-трик? — подбежал к лежащему Мельнику Маслов.
Данила страдальчески поморщился, пережидая, пока врач ощупает его лодыжку, и утвердительно кивнул.
— Пробью. Чего там бить-то?
— Учти, реакция у него, как у кошки, — поделился Валерка. — И лучше всего бить в левый угол — справа он все ловит.
— Ага, понял, — кивнул Мельник. И послушно повторил, точно прилежный ученик. — В левый угол. Справа он все тянет. Док, ну что там, все в порядке?
— … Зараза ты, Малой! — ткнул его в плечо кулаком Маслов, когда нападающий врезал в правый угол с такой силой, что Урушадзе остался стоять на месте и даже не стал прыгать. — Форменная зараза!
Глава 9
— Я думаю, что тебе надо с Ревазом и остальными мировую выпить, — авторитетно заявил Маслов. Он стоял после душа в центре раздевалки с простыней на бедрах, ничуть не смущаясь этого, и энергично вытирал волосы большим махровым полотенцем. — Не нужно отношения с ним портить, все же за сборную-то вместе играем. А грузины народ горячий — закусит Реваз удила и всем только вред от этого будет.
— Зря волосы так сильно трешь, — спокойно сказал Данила. — Повредишь корни и будешь потом лысинку бархоткой наяривать. Для блеска — чтобы зайчиков солнечных пускать.
— Чего?!
— После душа волосы надо обмотать полотенцем. Видел, как тюрбаны на Востоке крутят? Вот что-то подобное. А минут через десять, когда полотенце впитает лишнюю влагу, то снимаешь его и все. Волосы лишь слегка влажные. Расчесал и порядок.
— Какой, к херам, тюрбан? — разозлился Валерка. — Я тебе, дураку, о чем сейчас толкую? Извиниться перед тбилисцами надо.
— Тебе надо, ты и извиняйся, — равнодушно ответил Мельник. — Я себя виноватым не считаю. Вон, гляди, — он вытянул правую ногу и слегка повернул ее так, чтобы товарищу было лучше видно. — На лодыжке синяк видишь? Свежий совсем. А откуда он там взялся? Так я тебе скажу: в самом начале игры мне кто-то из твоих чудесных грузин заехал исподтишка, по-подлому, пока судья не видел. На другой ноге показать? Там еще один такой же и ссадина впридачу имеется. Не успел бы вовремя увернуться, так запросто кость могли сломать — щиток это место не закрывает. Поэтому пусть катятся эти обиженки ко всем чертям. Надо же, какие тонкие натуры.