В общем, покувыркались отменно. Оба молодые, тренированные, сил до фига — вырубились чуть ли не под утро. Но за завтраком Татьяна, что мурлыкала, будто объевшаяся сметаны кошка, как ни в чем, ни бывало, предложила вечером продолжить. И, самое смешное, что Данила, прислушавшись к своему организму, с ней охотно согласился. Так что следующие два дня прошли у них, как в тумане.
А потом Бесков, следуя своим привычкам, запер команду на базе. Готовиться к игре со «Спартаком». И Мельник потерял подругу из вида. Но эта чумовозка, что обитала в корпусе неподалеку, оказывается решила продолжить их общение и выбраться на поэтический вечер. Тем более, что парень сам немного подставился. Когда Татьяна закрыла ему глаза, он неожиданно для самого себя пропел несколько строчек из древнего — для него, конечно — хита Светланы Рерих: «Две ладошки — нежные кошки, а за окошком ночь…» Конечно, попса голимая, но в машине иногда по радио передавали подобную муть, а он оставлял, не переключал. Не всегда же слушать что-то серьезное, правда? Вот и привязался, оказывается, засел в памяти шлягер 90-ых.
Девчонка тогда в шутку отвесила ему подзатыльник и попросила больше никогда-никогда не выть в ее присутствии. Да еще так фальшиво. Но вот текстом неожиданно заинтересовалась. И потребовала «огласить весь список. Пожалуйста!» К тому же отчего-то решила, что это Данила все это безобразие и сочинил. И как не переубеждал ее Мельник — и на тахте, и в ванной, и даже на кухне — так и не поверила. Зараза длинноногая! Сказала сочувственно, что все понимает. Мол, негоже столь брутальному футболисту декламировать вирши про любовь-морковь и прочие уси-пуси. И вообще.
А в глазах бесенята…
Так вот, стихи. Вбила себе Танечка в голову, что ее бойфренд тайком пишет стихи. И пообещала обязательно сводить его на выступление настоящих поэтов. Тем более, что в настоящее время подобные «встречи с прекрасным» считались весьма и весьма крутыми мероприятиями. Залы набивались битком, когда в гости к рабочим, студентам, ученым приезжали Рождественский, Евтушенко, Смеляков и многие другие, известные на этом нелегком поприще, личности.
— В смысле, какой Евтушенко? — обиделась девушка. — Тот самый. Там еще кто-то вместе с ним будет участвовать. Вроде бы из Харькова люди. Но их я не очень хорошо знаю. Неважно! В общем, вечером чтоб был, как штык, в Люберцах. Записывай адрес…
— Извини, — опять перебил ее Данила, заметив, что в холле появился Голодец. И нарочно заговорил чуть громче, чтобы Адамас Соломонович точно его услышал. — Я, правда, не смогу приехать. У нас сбор перед игрой и никого домой не отпускают. Ты сама ведь все понимаешь, у вас точно такие же порядки.
— Сволочь ты, Мельник! — сообщила ему Татьяна после продолжительной паузы. — Бесчувственный чурбан! Ну и хрен с тобой, я Надьку возьму. — И совершенно нелогично добавила. — И не звони мне больше!
А после бросила трубку, оставив Данилу в тягостном недоумении. Вот как так? Он еще и виноватым оказался. «О, женщины, вам имя — вероломство!»[14]
— Завязывай с поклонницами, Малой! — добродушно погрозил пальцем Таракан, проходя мимо. — Не доведут они тебя до добра.
— Так естество требует, — со смехом пожаловался Мельник. — Законы природы, все такое. Сами ведь молодым были.
— Подумаешь, естество, — равнодушно пожал плечами Голодец. — Передернул в душе по-быстрому и паши дальше. Не хрен голову посторонним забивать. Усек?
— Да ну вас, — опасливо отодвинулся от него Данила. — Скажете тоже. Извращение какое-то.
— Теленок ты, — с жалостью глянул на него тренер. — Форменный теленок. Ты думаешь, я шутки с тобой шуткую? Вовсе нет. Знаешь, поди, что Нетто на актрисе Яковлевой женат?
— Слышал. И что? — насторожился Мельник. Тема общения с актрисами для него в последнее время стала довольно болезненной.
— А то! — Адамас Соломонович поднял указательный палец вверх. — Он в ней души не чает. Носится со своей Оленькой, как с писаной торбой. Разве что пылинки с нее не сдувает. И этим однажды грузины очень умело воспользовались.
— Каким образом? — удивился Данила. — Выкрали ее что ли?
— Молчи, дурень, не сбивай с мысли, — досадливо цыкнул на него тренер. — Все намного проще. Тбилисцы в Москве со «Спартаком» встречались, и Гусь так здорово играл, что просто разрывал их в первом тайме[15]. Так вот в перерыве кто-то из грузин ему сказал, что, мол, жена-актриса на гастролях со всеми подряд спит и об этом широко известно всему Союзу. Игорь так разнервничался, что больше ничего толкового в том матче не смог показать.