Ордынцы Арапши шли рысью. Они еще не подняли луков, не спешили, уж больно открытой и завидной была цель. Одиноко и высоким медным гласом затрубила труба в московском войске. Четыре тысячи железных стрел рванули воздух.
Лава шла рысью, хлестала еще не примятая трава по бабкам коней. Красиво шли ордынцы, пригнувшись к шеям коней, натянув луки. Громом отозвался удар железных стрел о конную лаву. И будто бы не было всадников, будто бы ровным было поле, и таким и осталось. Вопли, ржание раненых лошадей, мечущиеся кони катаются по земле, вскакивают, опять падают. Залп достал первую лаву на расстоянии в четыреста шагов. Это все равно что удар копьями в четверть поприща длины. В полусотне шагов шла за первой лавой вторая лава. Они не успели остановить коней и прошли в несколько секунд эти полсотни шагов.
Если бы в первой линии вырвало бы до сотни, до двух сотен всадников, если бы впереди все еще шла бы первая линия, быть может, и вторая лава без задержки миновала бы смертный предел. Но первая линия была сметена, и вторая остановила коней на смертной грани, чтобы повернуть назад. На развороте ударил второй залп, почти по неподвижной цели. Немногие уцелели, только те, кто, услышав гром летящих стрел, тут же и пали с коней, чтобы быть растоптанными третьей лавой, ибо третью лаву вел сам Арапша. И столь страшен и гневен был его вид, что третья линия перескочила через тела поверженных, через трупы коней, рассеяла, смешала строй и дошла до предела, с которого можно было пустить стрелы. Стрелы пустили, но тут же получили в ответ с расстояния в двести с лишним шагов по четыре железных стрелы на всадника.
Арапшу спасли кольчуга и стальное зерцало, спасло забрало на шлеме, конь его пал, пронзенный сразу тремя стрелами. В тяжелых доспехах не встать без помощи. Арапша полз, к нему скакали его телохранители, его неистовые барсы из Ак-Орды. Подхватили под руки и потащили назад между коней...
Мамай стоял как изваяние. Он окоченел. Этакого он не ждал. Знал, что битва будет нелегкой, знал, что Бегич был искушенным воином и пал на Воже не по неразумию, а повержен был могучей силой. Но этакого не ожидал. Самое грозное оружие, которым Орда побеждала всех, с которым Чингисхан прошел от далекого Ольнонского бора сквозь страну Хань, поверг империю, поверг Хорезм, а хан Бату дошел до Адриатического моря, грозное оружие, которое убивало, секло врагов до рукопашного боя, которое терзало тело врага до того, как он поднял меч,— ордынский лук оказался бессильным.
Мамай дал знак трубачам, чтобы посылали в бой всадников левого крыла, а всадники правого крыла готовились бы к бою и давили бы со спины на левое крыло, развернутое в боевой порядок.
Командору генуэзской пехоты он сказал, чтобы тот спешил всех тяжеловооруженных всадников из туменов главных сил и построил их во фряжский строй. На конях оставались лишь воины правого и левого крыльев.
Сотни первой линии левого крыла собирались из косогов. То были союзники поневоле. Мамай решил завалить поле телами косогов, заслонить ими своих ордынцев. К Арапше поскакали гонцы с повелением: копьями и мечами гнать косогов на русские стрелы.
Это устраивало Арапшу, он мог увидеть, как обороняются русы, тогда уже и бросить в удар свои тумены правого крыла. Он искал слабое место в обороне русов. Его воины пытались найти броды через Смолку и просочиться в лес, чтобы лесом обойти строй русов. Смолка и неширока, и не так-то глубока, но подходы к ней — вязкое болото. Кони проваливались по брюхо, дно у речки вязкое. Сотня воинов едва пробралась к воде, и тут из травы, из камышей, из осоки встретили их стрелы. Они разили всадника в лицо, коня в глаз. Здесь обхода не было.
Арапша наносил удар по правому крылу русов, удар наискосок, заворачивая всадников боком к русским стрелам. Три, четыре, даже пять линий выходят одна за другой под стрелы наискось, глубина строя увеличится до ста и более всадников. Одна сотня будет идти под защитой другой сотни. Правая сторона будет нести потери, но те, что в глубине, достигнут конных русов.
Боброк предполагал, что после налета первых лав Мамай задумается о тактике боя. Спешит ли свои главные силы и сразу начнет движение пеших воинов или попытается опрокинуть конные полки правой и левой руки? Предполагал он и задержку в ходе битвы, ожидал выдвижения стенобитных орудий.
Когда Арапша начал продвигать вперед плотно сдвинутые сотни всадников левого крыла, Боброк понял, что удар готовится по полку правой руки. Орда выманивает конницу из строя. В поле выходить рано. Орда в любой точке имеет численный перевес, и еще не создано перелома. К Андрею Ольгердовичу поскакали гонцы с приказом не ввязываться в преследование.