Мамай сжег Переяславль, посек княжескую дружину, стража на заставах разбежалась — самое время уходить. Игнат поднял семейство: жену и сына.
Сам Игнат росточком невелик, голова вровень с конской спиной, коня седлать — надо становиться на пенек. Изработал свой рост в поле, на соху руки наложил, когда десятый годок пошел. И пахал, и лопатой землю рыхлил, и бревна подавал отцу, пока и сам тесать топором не научился. Сколько земли вывернуто лопатой под избы, под укрывища из подземных нор и отнорков, не измеришь, хотя от роду Игнату двадцать пять лет. Матрене, его жене, двадцать. Поначалу Матрена побаивалась мужа, хотя выдалась на голову выше, а потом взяла верх в доме.
Говорили Игнату соседи:
— Береги молодушку от ордынца! А еще пуще от тиуна! А еще опаснее и ордынца и тиуна боярин Епифаний! Такой красы не упустит!
И то правда. Статная, не пригорбила работа, не опустили ей плечи коромысла с бадейками, полными водой, не засушило солнце во время жатвы ей лица. Нога под ней крепкая, руки налитые, грудь — младенца усадит, не упадет. Ни пожары, ни мор, ни глад — ничто не омрачило ее красоты. Волосы что спелая рожь, глаза синие, коса до пояса.
— Ворожея она у тебя!— говорили мужики.— Гляди, как наших баб угнуло, а на твоей воду возить, не споткнется!
Лицо и глаза под платком спрячет, а куда спрятать стан крутой, куда скрыть богатство тела от жадного взгляда боярина Епифания? Ездил он по посаду, поглядывал косым глазом на бабенок. Какую заметит послаще, холопы схватят и уволокут. Придет боярином порченная, на люди глаз не показать, а муж терпи. Не судиться у князя с Епифанием, он и над князем силу взял.
Не устереглась. Кинулись однажды на торге два боярских холопа подхватить ее под руки, потому как мигнул на нее глазом Епифаний Коряев. Соседи, что на торге рядом стояли, отвернулись, страх с холопами схватываться, озверели на боярской службе, посекут стрелами, порубят саблями. Подхватили ее под руки, а она вырвала руки, схватила из за волосы и стукнула лбами. Оба холопа, омертвев, рухнули ей под ноги. Ой, худо пришлось бы и Матрене и Игнату Огороднику. Случилось мимо проезжать князю, видел он, как баба на торгу боярских холопов лбами стукнула и уложила наземь. Олег на стременах привстал, так это ему любезно показалось. Кинулись холопы боярина к Игнату, а князь заступил им дорогу. Плетью ожег двоих, другие — к боярину за спину.
— Ты что ж, Епифаний, моих людей обижаешь? — спросил князь. — Такой бабе только воинов рожать, да не от тебя, от старого козла! Где муж твой, молодица? — спросил князь.
Игнат выступил вперед, сломав шапку, припал на колено.
Олег махнул рукой.
— Эк сморчок на такую красу!
Загоготали в рядах, радуясь, что князь обрезал при всех властного боярина. Натерпелись от Коряева.
Игнат озорно по сторонам стрельнул глазами и дерзнул ответить:
— Малое дерево в сук растет!
Тут и князь рассмеялся.
— Старайся, суковатый! Чтобы народила она мне десяток воинов, не то сук топором отсеку!
Посчастливилось в тот раз. А если не случилось бы князя? Да и боярин не забудет обиды, не дай бог с ним встретиться. Тяжко, горестно покидать обжитое, горестно уходить с земли, где родился, где отец с матерью похоронены, куда прародители пришли в незапамятные времена. Однако пора!
— Прощай, князь Олег! Не тебе Матрена воинов принесет! Будь проклят боярин Епифаний! И на него отыщется ордынский аркан! Прощай, земля рязанская, кровью умытая, ордынскими копытами истоптанная...
Оставил Игнат свой край в недобрый год, покидал черную, обугленную землю.
Похоже было, что тронулась в переселение вся рязанская земля. Дорога на Коломну забита обозами. Обычно княжьи дружинники отлавливали переселенцев. Ныне князь лишился дружины на Проне, сам, как заяц, отсиживается в лесу.
На реке Воже у бродов скопление людства. На ночь берег опоясался кострами. Сошлись у костра Игнат Огородник и кузнец Аполопица, тоже беженец из сгоревшего Переяславля.
Игнат вез добро на двух телегах, вел две коровы, теленка, овцу на развод. У Аполоницы всего-то одна повозка с кузнечным инструментом. С ним сынок лет пятнадцати, и больше никого. Ордынцы уволокли жену в полон лет пять тому назад.