-Так вот: на других планетах могут быть живые существа. Разные, разные, и даже похожие на нас.
-Лучше, если похожие, - заметила Нинка, - а то вдруг, как черти?
Славик решил не обращать внимания на Нинкины реплики.
-На других планетах цивилизация может быть выше, чем у нас...
-Это как?
-Ну вот смотри: раньше телевизоров не было, а потом их придумали. Раньше были черно-белые, а сейчас о них и забыли.
-У нас черно-белый...
-Раньше были керогазы, а теперь у всех газовые плиты.
-Бабка говорит, что все равно на шестке вкуснее получается.
-Это и называется ци-ви-ли-за-ци-я. А на других планетах о телевизорах и думать забыли. У них, может, дикторы, за стол вместе со всеми садятся и новости попутно рассказывают.
-Придумываешь, наверно?
-Придумываю. Я ведь на других планетах не бывал. Но я совсем не об этом. Мы на другие планеты летать пока не можем, а те живые существа - могут.
-Здесь и про это слыхали.
-И вот представь себе: в твоем дворе появился инопланетянин. Что ты будешь делать?
-А на кого он похож? Уродина, каких по телеку показывают?
-Да нет! На тебя, на меня. Только роста другого - то ли большой, то ли маленький.
-С твоих кукол, что ли?
-Ну, с моих кукол. Так что ты будешь делать?
-А он не вредный?
Вопрос был важный.
-Я же сказал тебе: у них цивилизация выше, и они не могут быть вредными. Это только у американцев все пришельцы злые. Инопланетяне на самом деле добрые.
-Это хорошо, - успокоилась Нинка. - У твоего пришельца попросить что-нибудь можно?
-Наверно... Но я ведь у тебя о другом спросил: что бы ты делала, если б увидела у себя во дворе пришельца?
-Испугалась бы, - призналась Нинка.
-А потом?
-Потом? Дак что потом. Не знаю я... А что с ним делать? Он по-нашему говорит?
-Говорит. Они любой язык сразу выучивают.
-А одет как?
-Ну, он вроде как в спортивном костюме.
-Увидь его бабка, разворчалась бы куда там: опять дачник за солью пришел! Или про молоко спрашивать.
-Нин, а ты, ты что бы делала?
-Ой, да не знаю я, что с пришельцами делают! - Нинка тут всплеснула руками. - Даже и думать об этом не хочу, будто у меня других забот нет. Вот пристал так пристал! - Тут она вскочила. - У меня дел полно, а у него только пришельцы на уме! Сам с ними разбирайся!
Калитку Нинка назло оставила открытой, а свою, наоборот, захлопнула. С крыльца же напоследок бросила:
-Иди лучше жуков пособирай, а то сидит и голову людям морочит! - И еще одной дверью хлопнула.
На Славика после Нинкиных слов навалилась такая обида, такая тоска, что хоть плачь. Ну, один он здесь, один! Хоть сам с собой разговаривай. Хоть придумывай Славика номер 2 и веди с ним беседу, как это делают счастливцы-сумасшедшие. Одна мысль спасала: послезавтра они уезжают.
Как исправить плохое настроение
У дней, как-то раз подумал Славик, тоже бывает разное настроение.
Вот идет июньский День; все, кажется при нем: синее небо, яркое солнце, прозрачные облачка, легкий ветерок приносит запахи зелени с огорода... ну в точности некий ответственный господин шагает утром в свой офис - последний квартал пешочком: голубой костюм на нем, золотистый галстук, сытая репа выбрита до блеска, одеколон от Кардена, кейс в руке тик-так... а внутри у него - черным отчего-то черно, и это почувствует каждый, кто с ними через время встретится-столкнется.
Славик потерянно бродил по двору. Может быть, День наградил его своей потаенной горечью, может быть, у него самого сложилось такое настроение из-за суммы причин, может быть, Нинка вчера отравила его своим "морочит людям голову пришельцами". Яд со вчера растекся по всему организму, Славик еле волочил ноги, ходя по кудрявой траве (спорыш) кругами.... и вдруг он вспомнил про то сочинение, которое задала классу до смерти уставшая от пятиклассников Елена Матвеевна. И решил его написать. И вспрыгнул на крыльцо.
Еле-еле нашел в доме старую тетрадь со множеством цифр на половине страницы (пенсия и траты) и набросками рецептов, коротехонький карандашик (его пришлось заново натачивать), сел за стол, положил для вида учебник перед собой... И принялся, оглядываясь на каждый стук на крыльце, писать, держа карандашный огрызок двумя пальцами. Вот что у него получилось:
В нашем микраже наезжают ради кайфа. Лишь бы укнацать, как какого-то перца кандей схватил.
Вот идет чел, в полном прикиде: бандана, кэп козырем на ухо, дыня стриженая, джопсы - трубы всмятку, за стольник, не меньше, косуха в полкосаря, шузняк - за две стольни, застежки откинуты, красные потники. Тату, фенечки. А сам - локатор. Рулит к тебе.
"Братиша, тубаркас далеко?"
"За углом"
"Фаунов ждешь?"
"Сам по себе".
"Самса есть?"
"Есть"
"Кажи мобилу"
"Вот"
"А джорджиков не найдется?"
"Откуда"
"Пазарно себя ведешь, примато. - И сплевывает мне на лапти. - Грузовик ты, а не кент. Как бы гасить тебя не пришлось. Вынай лавешки. А то могу и заплющить. Лыжей по кабине - и ты в ауте. После будешь глюки целыми днями ловить... Это не твоя клюшка с теханой к тебе идет? Которая в копытах?"
"Моя"
"Ну, я не тормоз. Мне чувих западло трогать. Могу и облокотиться. Пока. Лаккий ты, я вижу, братиша!"
Славик это написал, перечитал и неожиданно для себя рассмеялся. То ли в Дне что-то произошло, то ли в нем самом. А может, сочинение помогло? Ежели так - какой прекрасный способ исправлять настроение! И как он об этом раньше не знал!...
Если сказать честно, ничто в этот, последний в Егоровке день не могло сравниться с его утренним сочинением. Ни примирение с Нинкой, ни визит к кругу кукурузы, поднявшейся сантиметров на 15-20, ни вечер со сверчками (в одну минуту Славику показалось, что их голосами запели далекие звезды), ни оладьи, что напекла бабушка напоследок.
За прощальным столом сидели впятером: он, бабушка, мама, Евдокимовна, Нинка. Нинку скоро позвали подружки, он посидел немного и вышел во двор, где звезды пели голосами сверчков.
Завтра он будет дома.
Что ожидает его там?
И теперь круги по двору были совсем не похожи на утренние - каждый из них имел название. Круг-Кубик... Два круга - Питя... Шеф-робот... Братки... Молстар, спрятанный за книгами...
Домой!
Уезжали городские Стрельцовы назавтра, ранним утром. Бабушка провожала их до автобусной остановки. Услышав голоса во дворе, на крыльцо вышла рано встающая Евдокимовна.
-Нинку разбудить, что ли? - спросила она.
-Незачем, - распорядилась мама. - Мы, может, еще приедем. Нине спать до десяти, а сейчас шесть.
Евдокимовна бросила на Славика недружелюбный взгляд.
-Слава те, Господи, на этот раз без фокусов обошлось.
-А что за фокусы, бабушка? - Мама уже взялась за калитку.
-Да цирк они с Кубиком в прошлый раз надо мной устроили.
-Что за цирк? - Мама успела выйти за калитку, мысли ее были далеко уже от деревенских забот.
-А! - махнула рукой Евдокимовна. - Старая для них, что игрушка, можно с ней какие хошь игры играть... - Да вот только... - Но старуха и тут махнула рукой. - Вы лучше поторопитесь, а то здесь пассажиры-то редки, шофер может и не остановиться.
На том они и расстались с Евдокимовной.
Уже в поезде мама вспомнила свой вопрос.
-Так какой цирк?
-Цирк? - прикинулся непонимающим Славик. - А-а... - и тоже махнул рукой, уверовав в силу этого жеста. - Она пришельцев тогда случайно увидела и своим глазам не поверила. Подумала, наверно, что это мы с Кубиком над ней подшутили.
Мама только тяжело вздохнула. Сын врет на каждом шагу, и с этим надо будет что-то делать.