*Седативные лекарства - успокаивающие
-Какую? Их теперь столько!
-Ну, о ней все говорят.
-О саммите, что ли? Видел, да только начало. Вылетел из дома с бутербродом во рту. А после и забыл, про что там. Расскажи.
-В общем, "Забавные новости". Или очередная журналистская бредятина. Значит, так: саммит в Ватикане. Тема: ислам и как с ним бороться. После саммита ВИПы выходят на люди, к микрофону. И вот вылетает американский ковбой. Только начал говорить, как кто-то - такое впечатление - дергает его сзади за рукав. Президент отмахивается локтем. А сзади снова - дерг! Это президента-то! Но тот снова отмахивается. Опять - дерг! Ситация - сложнее не придумаешь: кто из смертных рискует дернуть за рукав выступающего с особым мнением президента США?!
-Ну и?
-Задолбали беднягу. Президент обернулся и тихонько спрашивает: "Я опять что-то не то говорю?"
А вся площадь в Ватикане это слышит! По толпе, конечно: у-ух! Кто-то ржет, кто-то хлопает в ладоши.
Дальше. Выходит наш. Вразвалочку, ну ты знаешь. Выступает. И та же история: дерг! Дерг! Дерг! Наш оборачивается и шипит на весь Ватикан: "Отвали, придурок!" В толпе догадываются перевести его слова на уличный итальянский, передают как эстафету. Там - восторг!
-Бред какой-то.
-Слушай дальше. Появляется у микрофона сам Папа. Начинает вещать. Тут площадь видит: папская белая шапочка с его головы сама собой поднимается и какое-то время парит в воздухе. Папа поднял к ней голову, умоляет шепотком - а вся площадь слышит:
-Отдай, Сатана!
Сатана послушался, и шапочка плавно опускается на макушку Папы Римского. И весь мир это видит!
-Это все на ниточках было, ниточками кто-то все это делал! - слышится женский голос. - Про ниточки уже по телевидению сказали! Да и что, ну что, скажите, кроме ниточек может быть? Кто-то, видите ли, шутит так!
Еще один женский голос:
-А про Ширака что ж забыли? Как ему на плешь стакан воды вылили? Стакан сам собой поднялся и полил его водицей...
Кубик осмотрелся. Все вокруг хотели вставить в начавшийся разговор и свое словечко.
-Уж будет этому шутнику, - угрожал все тот же женский голос, что сказал о ниточках, - уж будет!.Уж вы мне поверьте!..
С этой фразой в ушах Кубик вышел из вагона и она еще минуты три дребезжала в голове.
Библиотека неподалеку от офиса Славикиного папы была скромная, найти ее было нелегко, это не Макдональдс. На поиски ее у Кубика ушло с полчаса. Душноватое небольшое помещение читального зала, два компьютера в читальном зале, за одним сидит деваха, тычущая длиннющими, явно наклееными, с картинками ногтями в клавиши кейборда, наверно, библиотекарша, за вторым - благодарение небесам! - сидит Славик. Он увидел художника и вскочил.
-Дядь-Вить!..
Они вышли на каменное крыльцо о трех ступенях и только-только обменялись первыми словами, как подал сигнал Кубиков мобильник. Художник отстегнул коробочку от пояса.
-Да?
-Виктор Александрович, - раздался громкий знакомый голос,. - это я. Не заехал за портретом, пусть он побудет у вас, но я непременно его заберу. Он получился? Я на нем "как живой"? Такой, каким вы меня видите? Только не приукрашивайте меня, а то я себя не узнаю.
Лицо Кубика напряглось, Славик озадаченно смотрел на него..
-Я сейчас далеко... Но вы, наверно, обо мне уже слышали. Не обо мне, а о странных событиях, которые произошли в одном крупном городе...
-Шеф-робот, - успел шепнуть Славику художник.
-Да, да, это я, это мой взнос в политику. Я решил некоторое время пошутить - это первое, что подсказало мне мое новое мышление. Не худшее, признаюсь вам, занятие...
Теперь оба не сводили глаз с мобильника, который Кубик держал так, чтобы слышал и Славик.
-Я решил какое-то время пошутить, - повторил Невидимка. - Я начал с тех, до кого мне было не дотянуться - теперь я дотягиваюсь. Видели их? Они все очень смешные на поверку люди.
Не знаю, кого я изберу следующей жертвой...
Славик дотронулся до Кубиковой руки, хотел что-то сказать, но Голос продолжал:
-Скажу вам честно, Виктор Александрович, мышление невидимки - интереснейшая вещь. Возможности открываются передо мной все шире и шире - у меня от них появилась даже эйфория. Жаль, я уже стар. Но у меня есть спасение - вы, вернее, та зантятная вещичка, за которой я просто не успел заехать. Берегите ее...
Голос из мобильника продолжал - уверенно, победно:
-У меня, до сих пор видимого и даже иногда слишком (смешок), не могло быть столько возможностей, сколько появилось сейчас, возможностей удовлетворить свое, ну, скажем, любопытство...
Мимо них прошла в библиотеку полная женщина в очках, она обратила, конечно, внимание на напряженные лица взрослого и мальчишки, слушающих один телефон, но, мотнув головой, скрылась за дверью: мало ли что сейчас происходит чуть ли не на каждом шагу.
-Итак, пока что я шучу... Должно быть, до поры. Через время может прийти и новая мысль, но не знаю, какая. Я даже не могу предположить, что взбредет мне в голову, представляете?...
Но вы со Славиком должны знать, что отныне все необъяснимое, о чем вы услышите или прочитаете, исходит от меня. Знайте, что именно вы - наверняка это ваши штучки - выпустили джинна из бутылки, и джинн теперь, ликующий джинн, на свободе...
Я не боюсь, что вы проболтаетесь, - у нас теперь одна общая тайна. Я вошел в вашу, такую, надо сказать, причудливую, что вам выгоднее сохранять ее в неприкосновенности. Я не боюсь... впрочем, чего мне бояться? Мне, невидимке? - тут шеф-робот рассмеялся.
-Ликующий джинн, - повторил он через минуту, - ликующий джинн... Неплохое состояние для человека, а?
И мобильник смолк
-Аллё? - осторожно спросил Кубик. - Алле!
Но мобильник не сказал больше ни слова.
Не было в эти минуты в этой части огромного города людей, более застывших, более похожих на статуи, чем бородатый художник Кубик и двенадцатилетний мальчик, стоявших на каменных ступенях крыльца, ведущего в скромную районную библиотеку.
Потом Славик шевельнулся.
-Дядя Витя, что такое эйфория?
-Легкое сумасшествие, - ответил Кубик.
На КУКУРБИТЕ
В Кукурбитских горах, вернее, в одной, самой большой и высокой, в пещерах между небом и землей, живут Пятиглавы. Их в этой горе всего трое, у каждого своя пещера с пятью окнами. Что представляют собой пещеры, что в них находится, никому не известно. Головы же Пятиглавов можно увидеть в окнах, откуда они подолгу смотрят на далекие города; змеи смотрят на города, поднимают время от времени глаза к небу, где бегут безостановочные странники-облака; не упускают из вида и узкую извилистую речку далеко внизу; следят медленные полеты орлов, облюбовавших гору для своих гнезд; не пропускают мимо взгляда и маленькие деревца и кусты, выросшие на уступах горы чуть ли не до самого верха; заинтересованно глядят на круторогих горных коз, сигающих со скалы на скалу.
По вечерам Пятиглавы не спускают глаз с луны и звезд, слыша одновременно хлопотливый шум речки внизу, редкие птичьи вскрики, чуть заметный уху шелест крыльев и писк летучих мышей, вздохи и скрипы горы, их старого-престарого дома...
Переговариваются Пятиглавы негромкими голосами, по очереди, надолго замолкая, чтобы обдумать сказанную кем-то фразу или так и этак повернуть услышанное слово.
Иногда кто-нибудь из них роняет в тишину строчку стихотворения, вдруг пришедшую на ум, - с чем сравнить ее? Может быть, со звуком колокола - с его гулом, плывущим над землей на тяжелых медленных крыльях... С неожиданным всплеском ручья, вдруг вздумавшего нарушить свое беспрерывное движение возгласом, похожим на человеческий голос.
И вот сегодняшную блаженную предвечернюю тишину нарушил еще один звук, звук, не похожий на те, что можно услышать на большой высоте в горах.