— Не то слово. Видите кровавые следы? Тоська проходит на кухню с другой подушкой, стреляет два раза, промахивается, целится лучше и убивает Федора. У Федора в руках нож. Вы что-нибудь понимаете?
— Полагаю, что Федор с подельниками вычислили, где прячется Белка, и решили его навестить, — пожал плечами Кремнев. — В который раз убеждаюсь, что информированность в криминальной среде многократно превышает таковую в органах правопорядка.
— Меня вот еще что смущает, Сергей Николаевич, — подал из коридора голос Сальников. — Следы. Женские туфли. На Тоське были ботинки.
— Вторая женщина? — удивился Кремнев. — Думаете, та, из лифта?
— Надо будет у нее подошвы проверить. Если это она, должны остаться частицы известки. Но готов спорить, что это она.
— Погодите… — Кремнев вспомнил утренний разговор с Перетрусовым. — Алексей Андреевич, труп женщины из лифта уже в морге?
— Думаю, что да, — ответил Сальников.
— Сдается мне, что мы ее тоже очень быстро идентифицируем. Или я что-то путаю, или в лифте не кто иная, как сама мадам Прянишникова.
Асы уставились на коллегу.
— Она же парализованная, — высказал общую мысль Кирпичников.
— Отнюдь. Бодра и полна сил… была, если я правильно все понял.
— Она что, в мокрушницы подалась? В атаманши?
— Полноте, Аркадий Аркадьевич, они все сейчас масть меняют. В любом случае труп нужно дактилоскопировать и сравнить отпечатки. У нас ведь имеются отпечатки Прянишниковой?
— Имеются, — ответил Сальников.
— Тогда я своего протеже навещу. Удачи вам, господа.
— Увидимся, Сергей Николаевич.
Протеже, как называл очередного своего выученика Кремнев, делал обход. Почти все домочадцы родились слепыми и глухими, так что на свидетелей полагаться не приходилось. Все, что было известно о трагедии, агенты знали со слов уличной пацанвы.
— Машина стояла там, на Бассейной. Мужик с бабой на руках выпали на Лиговскую, потом он потащил будущий труп…
— Андрей, вот давай без этого — «будущий труп», «бывший человек». Ты сыскарь, а не репортер бульварной прессы.
— Извините, Сергей Николаич. Словом, мужик бабу потащил на Бассейную, увидел грузовик, потребовал везти в Мариинку. Выгнал из кабины другую бабу, та побежала, мужик за ней. В это время первую бабу, которую мужик на руках нес, из машины водитель вытолкнул и переехал ее. Мозги — на пол-улицы.
— Подробности не смакуем.
— А мужик за бабой другой все равно гонится. Та в подъезд, он за ней. Может, если бы в том подъезде черный ход не заколотили, она б сбежала, а так — четыре выстрела в башку, вся кабина в красном.
— Не смакуем.
— Вот и все. Но писать протокол не получится — свидетелей все равно нету.
— Оформишь как донесение осведомителя. Все у тебя?
— Все.
— Выясни, что за автомобиль, куда поехал. Ему сейчас надо отмыться — наверняка и кабина в крови, и все остальное. А я пока на Лассаля. И давай уже, закругляйся здесь — работы много.
Вторым происшествием была смерть старьевщика с Тамбовской. Тележка стояла на Расстанной, сам старьевщик в полулежащем положении найден на Тамбовской, напротив своего дома. С виду смерть была от естественных причин, куча народу сразу опознала покойника как Леннарта Себастьяновича Эбермана, и тело увезли в городской морг, оставив сообщение соседям.
Смерть второго старого знакомца за одно утро Сергея Николаевича насторожила. Такие пары не могут быть случайными. Кремнев приехал в морг. Там ему сказали, что вскрытие старику еще не делали, но, судя по внешнему виду, преставился от сердечного приступа. Чтобы переварить и сопоставить два этих события, сыщик решил пройтись до конспиративной квартиры и дождаться там Перетрусова, с которым договорился встретиться в два пополудни.
Но Перетрусов не пришел ни в два, ни в три часа. Это еще более обеспокоило Кремнева, и он вернулся на Лассаля.
Там его ждало третье известие: на квартиру Эбермана совершено разбойное нападение.
— …А я такая говорю — вон, Ева идет, она все знает, — причитала соседка. — Заходят они такие…
— Она что, не одна была?
— С кавалером была, ага. Заходят они такие, а нас бандюки эти уже в комнате закрыли-и-и… — Баба тихонько принялась подвывать.
У Кремнева уже голова болеть начала. Баба причитала, бесштанная команда пацанов бегала кругами вокруг сыщика и орала как оглашенная.
— Уймите детей, мешают, — попросил Сергей Николаевич.
— А ну, быстро заткнулись все! — От грозного окрика мамаши даже сам Кремнев слегка присел. — Пока бошки не поотрывала!