Время зарождения РУОПов и ОМОНов, то ли в противовес, то ли параллельными, на поверку дня, «бригадам» структурами. Милиция была слаба, не оснащена, перебивалась с зарплаты на подачки и взятки, что часто заставляло принимать любые условия оплаты и от коммерсантов и от преступных сообществ. Смысла обращаться туда не было никакого и даже опасно, имея возможность «загрузиться» на полную катушку или просто потратиться безрезультатно или вообще пропасть бесследно.
Но силовикам тоже нужно было с чего-то начинать, страна входила в полосу безконтролья и беспредела, с треском, в очередной попытке выползти из коллапса, в который ее дружно вгоняли все, без исключения, «цивилизованные» страны, на деле сами странно трактующие понятия демократии, и явно находясь дальше нашего в этом. Ненавидят Русь, как оплот православия, вызывающее разложение тканей на теле князя мира сего… Но нам ли быть в печали…
Амплуа бандита[23] или, скорее, «жигана» действовало пьяняще, в большинстве случаев – на людей, ничего из себя не представляющих, они же и позволяли себе глумиться над окружающими, правда, иногда получая отпор. Таких я не любил и не люблю, ибо такое поведение имеет единственную цель – самоутверждение и поднятие собственного авторитета в своих и чужих глазах, что часто сегодня приходится видеть в лагерях. И странно, что зачастую это действует, мало того, подхватывается другими.
Правда, что удивляться, когда многие восприняли в виде жаргона, не дореволюционное «русское арго»[24], а некие сплавы наркоманско-панковско-уркоганского. Очень умный шаг при создании новой субкультуры, отголоски которой и сегодня существуют в местах заключения. Хотите убедиться – прочитайте «Парижские тайны» Эжена Сю или «Петербуржские трущобы» В. В. Крестовского и бабелевские рассказы о Бене «Крике» и других. А от настоящих отцов сегодняшнего криминального мира в серьёзном разговоре вы не услышите ни слова из современного жаргона и ни слова крепкого мата, лишь чистый литературный язык, выдающий не только интеллект, странным образом развивающийся за многие годы отсидки, но и огромный багаж прочитанной литературы, отгаданных кроссвордов и головоломок, причём в основном в жизни.
За всё время нахождения в массе людей, окружавших меня в заключении, я старательно, всеми фибрами души, сопротивлялся проникновению в моё сознание этой филологической заразы, и, как кажется, удачно. Сейчас эта субкультура, как и культура в принципе, на свободе или в лагере, окрашивается более свежей лексикой, вызванной употреблением более продвинутых наркотиков, дискотечных торчков и компьютерных маньяков-игроков во что угодно.
Если кто-то думает, что наркомания – не диагноз, он глубоко заблуждается. Наши ряды, в начале 90-х, тоже захлестнула эта гадость, хотя наблюдал я такое явление издалека. И приводило оно к могиле – или по определению, или по приговору, в виду неблагонадёжности. Это болезнь, и болезнь ужасная. Очень непродолжительное время зелье употребляется по причине удовольствия, позже – уже как лекарство, и для любого наркомана самый несчастный день его жизни – день, когда он попробовал эту отраву. С другой стороны, наркоман – это безотказная машина для исполнения любой задачи, которую совсем не жалко, которую дёшево содержать и не нужно уговаривать. Единственное непреложное условие – не допускать до ареста. Именно поэтому, не считая оборотов огромных денежных средств, наркодельцы если не сейчас, то в ближайшем будущем – очень могущественные люди, так как могут заполучить власть над душами и телами.
Наркоманы и жиганы
Паша Зеленин у «курганских» (убит в «Матросской тишине» героиновым «передозом», 1998 год); Лёша «Кондрат» – жив; Юра «Мясной» (убит своими на последней стадии наркомании по приказу О. Пылёва, январь 1997 года «передоз»), Вова «Булочник» – жив и на свободе, но какой ценой; Рома «Москва» (крестник О. Пылёва, убит на последней стадии наркомании по приказу своего крёстного). Андрюша Марушкин (убит из-за неблагонадёжности, 1997 год – «передоз»); Дима «Белый» (убит из-за неблагонадёжности вместе с братом и его женой); Юра «Усатый» (убит в бане 14.02.1995 в борьбе за наследство Гусятинского); Лёха «Банщик» (убит в бане 14.02.1995 в борьбе за наследство Гусятинского); Женёк «Лианозовский» (убит у себя в квартире за наследство Гусятинского, находясь под воздействием наркотиков); Артур, 1998 год («передоз») – «медведковские», «лианозовские», «одинцовские», «курганские» чистильщики, на душах которых десятки человеческих жизней. Много ли они задумывались? Нет! Все мысли сосредоточены на следующей дозе. В своё время подходит грань, когда кажется нормальным за грубое слово сразу убить постороннего человека, а то и соседа или родственника. Скажите «бытовуха»? Нет, там они равны, а здесь наказывает суперчеловек, власть имеющий, и вместо мечущихся в перебранке молний – пистолет. И после нет ни похмелья, ни угрызений совести, а только какие-то подозрения о неправильности сделанного, и то вряд ли. Что-то появляется лишь когда начинается преследование по пятам милицией. Из всех перечисленных выше только Алексей Кондратьев после что-то осознал, но у него ещё длинный и тяжёлый путь долгого похмелья, такого же долгого, как и срок. Я не осуждаю и не обвиняю, да и права не имею, ибо сам не лучше – это то время и те обстоятельства. И тем страшнее, чем больше это поощряется и чем лучше оплачивается. И нет разницы между теми, кто делает, и теми, кто заказывает.
23
Хотя я не особенно серьёзно воспринимаю этот бред, считая его больше подходящим для местных разбойников, к тому же и в криминальном мире такой масти нет.
24
«Арго» – специфический язык, был разработан французскими каторжниками для скрытого общения друг с другом, подобный был разработан каторжанами и в Российской империи и назывался на жаргоне «музыкой», говорить же на нем – «ходить по музыке», что было обязательным в криминальном мире. Позже перешел в синтезированную модель с основой на одесском полуидише, что выдавало усердно внедрявших эту трансформацию в первой трети двадцатого века.