Две минуты ушло на мой рассказ. «Культик» поинтересовался, на чём я езжу. Узнав, что по-прежнему, уже полгода, на белых «жигулях», намекнул Григорию: такому интеллигентному человеку (иронизируя по поводу моего, резко изменившегося внешнего вида) надо бы поменять машину. Это было исправлено на следующий же день. Так я их и продолжал менять, каждые 2–3 месяца, пока…
Вечером, не поехав на банкет, предоставив удовольствие докладывать «Сильвестру» Грише и компании, что позволило самому избежать посторонних глаз, добрался домой, на новую квартиру. До этого заехал на старую, недалеко находящуюся, и отпустил своего человека, выслушав доклад о полном отсутствии интереса и к машине, и к квартире.
Ужин состоял из сосисек с горошком и овощами, которые были на тот период моей постоянной пищей, быстрой и дешёвой.
Стирать было нечего – старое и грязное оставил на прежней квартире, новые комплекты ещё были. Оставались только носимые вещи – замочил их и пошёл смотреть новости, дабы понять, во что вляпался.
Оказалось, вляпался будь здоров! Но по-настоящему стало понятно только через три дня, когда чуть ли не в прямом эфире транслировали похороны и зачитывали телеграмму с соболезнованиями президента. Многое, очень многое насторожило, но отступать было поздно, что сделано, то сделано, и пусть будет, что будет. К тому же я хорошо понимал, что сторона, которой это было нужно, тоже не в шортиках ходит и не в песочнице играется, но имеет не меньшие вес и положение в обществе и у силовиков. А после того, но уже гораздо позже, я узнал, что за Квантришвили довольно долгое время «ходила» конторская «наружка», причём с интересом по наркотрафику, но за три дня до покушения, по указанию сверху одного большого «дяди», была снята. И теперь понятно почему, что совсем успокоило. Как сказал «Сильвестр»: «теперь надолго многое будет проще». Но и он ошибался – этот год оказался последним и для него, а чуть позже и для Гриши. И ещё многие будут унесены Валькириями в Валгаллу с этого поля делёжки и выяснения, кто сильнее и кому принадлежит. Так заканчивался путь не только больших дорог, но и плащей и кинжалов.
«Золотой дракон» на Каланчёвке
Финансовая состоятельность росла. Вместо премии Гусятинский отдал мне несколько своих участков, по всей видимости, попавших к нему на халяву и совершенно не нужных, расположенных в 120 километрах от Москвы, недалеко от Воскресенска. Место мне понравилось и стало началом большой строительной эпопеи, о чём я всегда мечтал и к чему, в общем-то, был предрасположен. Со временем, на них выросли четыре дома, один – мой и три – для родственников, в том числе один – для отца. В это время они выглядели как один замок и окружающие его маленькие крепости из белого кирпича, обнесённые забором, с проведённой своей линией электропередач и трансформатором и даже мостиком и дорогой через него. Всё это стояло в гордом одиночестве, но функционирует и живет по сей день. Из всех хозяев, включая меня, частным собственником из прежних, остался только отец. В результате, надежды на жилище оказались тщетными, а вложения не оправдались, хотя пару раз спасали меня в дни, когда нужно было исчезнуть. Оказалось, что не только семью я не могу иметь, но и недвижимость.
Мне необходимо было место, где работал бы человек, которому я полностью доверял, где я мог появиться и находиться в безопасности, а в случае подстерегающей неприятности – был бы им заранее оповещён. Таким местом мог стать ресторан, и такой нашёлся – «Золотой дракон» на Каланчёвке, мой друг там уже работал. Обговорить с ним некоторые нюансы не составляло проблем, и не особо чего мне стоило. Теперь, если кто-то просил о встрече, то они происходили не в чужом или нейтральном месте, но как бы для всех случайном, а для меня – гарантированно своём. Это помогало не раз и не два, но после инцидента с шуриным пришлось поменять и его, хотя и на структурное ответвление той же сети ресторанов – бар «Пятёрочка» на Смоленской, в переулках Арбата, тоже сыгравший свою роль.