Чего он будет валяться в больнице, если у него ничего не сломано?
– Тебе нельзя. Да ты и не волнуйся за меня. Меня подвезут.
– Кто?
– Олег.
– Какой Олег? – нахмурился Максим.
– А тот, который с Толиком на «Волге» был.
Он вспомнил, как смотрела Марина на молодого человека в темных очках. Внутри что-то тоскливо сжалось.
Он и Марина любили друг друга. Он хотел жениться на ней, но она к замужеству не стремилась. А ведь им было хорошо вместе.
– Чего это он вдруг тебя подвозить вздумал?
– Я его не просила.
– Да какая разница, просила ты или нет? Я спрашиваю, почему ты едешь с ним?
– Макс, не будь ребенком, – Марина наклонилась к нему и легко коснулась губами его щеки. – Пока!
Максима ослепила вспышка ревности, но он сдержался, не дал воли чувствам. И вообще, его домыслы просто смешны и нелепы. Кроме него, Марине никто не нужен.
На следующий день к нему пришел молодой лейтенант из милиции. Еще совсем сырой, но чуть не лопается от важности. Чего ему надо?
– Вчера вас избил некий гражданин Бугаев. У вас, как я понял, сотрясение мозга.
Легкое сотрясение мозга, хотел поправить его Максим. Но промолчал.
– Налицо факт нанесения телесных повреждений. Если от вас поступит заявление, мы привлечем гражданина Бугаева к уголовной ответственности. Вы будете подавать заявление?
– Нет, – покачал головой Максим. – Я сам во всем виноват, полез на рожон.
– Да? Ну, тогда у меня к вам вопросов нет, – облегченно вздохнул лейтенант.
Видно, не очень-то хотелось ему возиться с «неким гражданином Бугаевым».
В тот же день Толика выпустили из камеры предварительного заключения, но в часть, где он служил, телегу накатали.
Только это было давно и как будто в другой жизни.
– Бугай из отпуска прикатил, – услышал он за спиной голос «деда».
Не все, значит, бросились обниматься с Толиком.
– Везет чуваку, – отозвался второй голос. – На конкурсе первое место взял, домой отпустили. А ведь «замполлитр», мать его за ногу, грозился его дальше ворот КПП не отпускать.
– Ну да, в прошлый раз он в отпуске хрена одного отмудохал. Еле-еле от ментовки отмазался.
Хрен – это он, Максим.
Столпотворение вокруг Толика пошло на убыль.
– Эй! – заорал на Максима кто-то. – Чего остановился? Играй!
– А у нас тут че, музыкант, блин на хрен, нарисовался? – загоготал Толик.
Он был, похоже, навеселе. Дослуживал последние месяцы, ему все можно.
– Да чувак тут один, козырно, бля, играет. Слушай, Бугай, да он же твой зема, гадом буду. Из Грибовска. Точно, из Грибовска!
– Да ну! – Толик подошел к Максиму и в упор посмотрел на него.
Его глаза хищно сузились. Конечно же, он узнал его. Максим даже приготовился отбить удар, если получится.
Толик молчал. В его глазах отразилось тугое напряжение мысли. Наконец он сказал: