Но, естественно, все это было игрой моего до крайности возбужденного воображения. Генерал отвернулся от камеры, тихо прокашлялся и не спеша начал докладывать об окончании всех подготовительных работ для начала грандиозной операции под кодовым названием «Кукла». Операции полного и окончательного захвата власти в стране.
Он рассказал обо всем, начиная с момента перехода контроля над секретными психотропными разработками под его негласную юрисдикцию, экспедиции к Бермудскому треугольнику научного судна «Пеликан» и заканчивая его осознанным решением сотрудничать в этой области со структурой, в которой он видит в будущем реальные силу и власть.
Затем Персиков рассказал о ходе работ над созданием психотропного оружия индивидуального действия со стороны структуры, не забыв при этом упомянуть блестящую вербовку агента Прохорова, так не вовремя скончавшегося от сердечного приступа, о его гениальной разработке ретранслятора-декодера, о создании учёным Коганом первого рабочего аппарата и, наконец, об успешном завершении промежуточной операции «Сеть», в результате которой пятеро очень больших и влиятельных людей теперь носили под сердцем сложнейший микроретранслятор.
После этого снова заговорил генерал и рассказал всем присутствующим о рабочих испытаниях первого в мире психотропного оружия индивидуального воздействия. Потом он достал из своего черного «дипломата» видеокассету, вставил ее в находящуюся в дальнем углу комнаты широкоэкранную видеодвойку и в течение десяти минут демонстрировал собравшимся кадры предварительных испытаний. Каждый эпизод генерал обстоятельно комментировал, объясняя, где в данный момент находилась установка с «кукловодом» и как обеспечивалась ее работа и охрана.
Наконец он выключил телевизор, убрал видеокассету обратно в «дипломат», обвел тяжелым взглядом сидящих вокруг стола мужчин и сказал, медленно и отчетливо произнося каждое слово:
— Ровно через пятьдесят восемь часов начнется новое время. С этого момента мы, согласно ранее разработанному плану, приступаем к началу нового этапа в осуществлении операции «Кукла». Отныне операторами будет контролироваться каждый шаг, каждый взгляд, каждое слово тех людей, которых вы только что видели на кассете… По предварительным расчётам и согласно плановым мероприятиям, структуре потребуется не более трех месяцев, чтобы иметь контроль над девяноста процентами национального достояния!..
Один из «крестных отцов» так внимательно слушал доклад генерала, что даже начал теребить собственный галстук. Когда тот закончил, мафиози, поднялся и, наконец справившись с нахлынувшим на него чувством ликования, осторожно, но вместе с тем очень конкретно спросил:
— Всё это очень хорошо. И мы все, — он обвел рукой собравшихся, — действительно счастливы, что в свое время не прогадали, решив выделять из общей суммы дохода немалую часть средств на работы по созданию психотропного оружия. Теперь совсем близок час, когда нам уже не понадобится прибегать к подкупу, уговорам и прочим методам убеждения при желании взять контроль над какой-либо областью деятельности-бизнеса или государственных структур. Но, как любил говорить один мой знакомый адвокат, ныне покойный, все это слишком хорошо и красиво, чтобы быть правдой! Скажите, какие независящие от нас обстоятельства могут, хотя бы чисто теоретически, помешать осуществлению операции?
В комнате воцарилась напряженная тишина. Все, в том числе и сам Персиков, с нетерпением ждали ответа генерала. Тот впервые с. момента начала обсуждения главной проблемы встречи позволил себе улыбнуться и, покачав головой, развёл руки.
— Ну разве что кто-нибудь из присутствующих сообщит об этом в Совет безопасности или ФСБ. Думаю, такой поворот событий исключается? — Генерал посмотрел поочередно в лицо каждого из авторитетов и нашел там полное понимание заключённой в сказанных им словах иронии. — Ну а раз так, значит, уже ничто не сможет помешать нам начать осуществление самого тихого в мировой истории плана захвата власти через… — он взглянул на висящие на стене помещения электронные часы, — пятьдесят семь часов и сорок пять минут. С чем вас всех и поздравляю!
В этот момент я услышал тихий щёлчок. На видеокассете закончилась плёнка. Уже не было смысла вставлять новую кассету. Теперь я знал главное, ради чего на подземной базе собрались десять самых влиятельных людей «структуры».
Глава семнадцатая
С точки зрения здравого смысла мне следовало забыть об увиденном, стереть от греха подальше запись на видеокассете и спокойно продолжать трудиться на благо мафии, готовой вот-вот прибрать к рукам всю полноту власти в России. Меня, безусловно, ожидали радужные перспективы скорого назначения на должность координатора структуры по Латвии, о чем уже упоминал Персиков и о чем недвусмысленно говорил факт передачи в моё полное распоряжение дорогих автомобилей и бывшего правительственного особняка в самом центре Юрмалы.
Я уже имел на банковском счету более двух миллионов долларов и мог жить не возможностями, как абсолютное большинство людей, а желаниями.
В таких случаях, если верить демагогам, принято вспоминать про некий абстрактный долг перед Родиной и прочую, загружающую мозги своей нелепостью, ерунду. Но, честное слово, на все это мне было плевать с самой высокой московской колокольни! Просто я знал, что весь остаток жизни буду ощущать себя подонком, если сейчас не найду в себе смелости и не воспользуюсь предоставившейся мне уникальной возможностью подложить мафии, уже и без того имеющей в стране, как минимум, половину всей реальной власти, крупную свинью. Ведь разве тогда, в роскошном желтом особняке на берегу Чудского озера, я не думал о том, что для сохранения жизни Рамоны, моих близких и, разумеется, своей собственной, лишь на время соглашусь на сотрудничество с этой криминальной структурой, помпезно именующей себя итальянским словом «мафия», соглашусь лишь для того, чтобы в будущем сполна рассчитаться с ней за незабываемую пытку электротоком в Пярну, когда я выпускал изо рта пену и рычал, словно попавший в капкан волк, и за едва не удавшуюся попытку извращенца изнасиловать мою любимую женщину, и за кровавую проверку на вшивость во Львове, и за необходимость пережить свои собственные «бутафорские» похороны, и за то, что принужден постоянно врать Рамоне, что работаю на одну из российских спецслужб, и, наконец, за то, что все эти годы медленно, но планомерно растаптывал тяжелыми армейскими ботинками свое загнанное и униженное чувство собственного достоинства? Мне, как цепному псу, просто бросили кусок пожирнее. А грядущие назначения, формально записанные на мое имя материальные ценности и фиктивная свобода — не более чем блеф, тщательно выверенный и ловко продуманный…
Все эти мысли пронеслись у меня в голове за одну секунду, прошедшую после щелчка видеомагнитофона, известившего об окончании записи. Ещё через две секунды я уже четко и в мельчайших деталях знал, что сейчас мне предстоит сделать. Времени на раскачку, увы, не оставалось.
Для начала я связался по рации с Соловьем и сообщил ему о своей вынужденной отлучке, подтвердив, что нахожусь в нескольких сотнях метров от базы и обязательно вернусь к моменту снятия боевиков с охраны. Он снова тыкнул, сообщат, что «на горизонте все нормально», и опять поинтересовался состоянием моего здоровья. Ничего, пусть пока посмеётся…
Потом я быстро снял камуфляж, освободят карманы от лишнего груза типа фонарика и сигнальной ракеты, достал из магнитофона видеокассету, прочно прикрепил ее липкой лентой в районе грудной клетки, именуемом «фанерой», оборвал под корень ведущий от скрытой камеры кабель и спрятал конец. Снова оделся, натянув на самые брови зелёную форменную кепку с козырьком, из всего оружия оставил себе лишь нож с выкидным лезвием и ручную гранату, тщательно прикрутил на место крышку вентиляционного отверстия, в последний раз придирчиво осмотрел комнату, открыл ключом дверь, вышел в коридор, снова запер ее и направился к центральному пульту наблюдения.
Я хорошо знал расположение видеокамер и ракурс их кадра и специально шел таким образом, чтобы как можно чаще демонстрировать объективу свою спину, а не лицо. Согласно графику дежурства, на пульте еще в течение получаса должен находиться Валентин. Он мой должник и вряд ли станет дергаться; увидев внутри базы по всем прикидкам обязанного быть снаружи начальника охраны. На это я и рассчитывал. К тому же, когда спустя три минуты я проскользнул в помещение центрального пульта видеонаблюдения, Валентин, оказывается, снова наслаждался американским боевиком. Неудивительно, что он заметил мое появление только тогда, когда я положил ему на плечо руку. Он тут же попытался дернуться, прекрасно осознавая, что ему грозит за второе подряд нарушение распорядка несения дежурства, но я снова успокоил его.