— У вас великолепное чувство юмора, миссис Кэннинг.
Барбара поставила перед ним тарелку, взяла сигарету и села
напротив, положив ногу на ногу. У нее на лбу обозначились морщинки.
— Вы ведете себя, как ребенок, мистер Уайлд. Вы пролежали без сознания шесть часов. За это время я смыла кровь с пола и приняла ванну.
— Почему?
Кончики ушей опять заполыхали.
— Я решила поверить вашему рассказу. По крайней мере, частично. Как вы сами отметили, у вас пулевое ранение. Одежда разорвана. Кроме того…
Она затушила сигарету и посмотрела на туман за окном.
— Я подозревала, что Энтони не совсем такой, каким кажется. Разумеется, он никогда не обсуждал со мной свои служебные проблемы. Но если у него неприятности, я готова помочь.
Барбара Кэннинг, ревнующая мужа к работе и чувствующая смущение из-за собственной ревности… Уайлд решил, что это вполне вероятно — она была определенно женщиной начала века и принадлежала к тому типу, из которого формировались ярые суфражистки или водительницы омнибусов в 1914 году. Ее только нужно было подтолкнуть в нужном направлении.
Она обернулась:
— Да?
— Как насчет кофе?
Уайлд смотрел, как Барбара аккуратно кладет кусочки сахара в пинтовую кружку. К сожалению, она будет полезна только до определенного момента, а потом ее надо будет… Что? Единственным словом, которое не вызывало у него отрицательных эмоций, было «отговорить». Эта женщина нравилась ему все больше и больше.
— Вы могли бы помочь мне добраться до Тони.
— Я вам уже сообщала, что не знаю, как с ним связаться.
— Думаю, я знаю. Мне кажется, он поехал на Джерси.
— Для чего?
— Вам остается поверить мне на слово. И боюсь, мне придется последовать за ним. Дело не терпит отлагательства.
— Тогда вам нужны одежда и деньги. И вы позволите мне их для вас достать.
— Но не из моей квартиры. Думаю, лучше сказать вам правду. Тони не очень обрадуется, но…
— Тони позеленеет от злости.
Не похоже, чтобы ее сильно пугала такая перспектива.
Но она не глупа. В его словах должно быть достаточно правды, чтобы убедить ее.
— Понимаете, как вы, наверное, могли догадаться, он служит в военной разведке, а я один из его подчиненных. Если не возражаете, пока я бы не хотел вам сообщать большего. Но мы идем по следу некоей шпионской организации, действующей здесь и на Джерси. Я добрался до их английского отделения в прошлый уик-энд, когда меня схватили. Отсюда мой внешний вид.
— Как… Как ужасно!
— Порой это действительно довольно неприятная работа. Тем не менее мне удалось от них ускользнуть. К несчастью, им все обо мне известно. Например, они знают, где я живу. Если вы туда поедете, боюсь, уже не вернетесь.
— Какой ужас! — воскликнула снова Барбара, но по выражению ее лица можно было заключить, что она с большей радостью сказала бы «как здорово!».
— Есть, однако, кое-что похуже. Я думал, что мне следует ввести Тони в курс дел, но оказалось, что он сорвался на Джерси. Боюсь, он там преследует свою дичь, не зная, как много о нас известно другой стороне.
— О боже! — Впервые Барбара действительно встревожилась.
— Не надо паниковать, — поспешно сказал Уайлд. — Я абсолютно уверен, что сейчас ему ничто не угрожает. Ребята, которые преследуют меня, оставят его в покое, рассчитывая, что я к нему присоединюсь.
— Что вы и собираетесь осуществить.
— Вот именно. Кроме того, вместе с Тони мы в состоянии противостоять этой кучке мерзавцев.
— Но вам определенно потребуется помощь.
Барбара мерила шагами кухню, сомкнув пальцы и уперев в них подбородок.
— Я еду с вами. Люди, от которых вы сбежали, будут вас искать. Если они ожидают, что вы попытаетесь добраться до Джерси, то будут поджидать вас во всех аэропортах. Вас, но не мужчину и женщину, путешествующих вместе.
— Я надеялся, что вы догадаетесь об этом, — пробормотал Уайлд.
— Во-первых, деньги. Как вы считаете, сколько нам потребуется? Пятьдесят фунтов?
— Думаю, этого вполне хватит.
— Сейчас я оденусь и поеду в банк. Затем отправлюсь по магазинам. Если вы мне запишете размеры, я куплю вам что-нибудь из одежды. Боюсь, вам придется довериться моему вкусу.
— Всецело полагаюсь на ваш вкус. По крайней мере, в том, что касается одежды. Не могли бы вы еще купить пачку «Бельфлера»?
— Именно «Бельфлера»?
— Я раб привычки. И электрическую бритву.
— Да, конечно же. Женщинам такое не приходит в голову. А потом я куплю билеты на дневной рейс на Джерси.
— Вы сегодня смотрели в окно?
— Ах да. Но туман скоро рассеется, уверена.
— А я не уверен. Сегодня в полночь из Веймута отправляется пароход. Поезд уходит из Ватерлоо в девять.
— Отлично. Значит, я куплю билеты в первый класс, Ватерлоо—Веймут.
— Второй класс, Ватерлоо—Джерси.
— Я всегда езжу первым классом.
— Второй класс меньше выделяется, и в любом случае на пароходе только один класс. Но вы можете зарезервировать для нас каюту. Двухместную, на имя мистера и миссис Энтони Кэннинг.
— Это необходимо?
— Нам нельзя показываться на глаза, — объяснил Уайлд.
— А.
Барбара постучала по зубам карандашом.
— Знаете, все равно мы не доберемся туда до завтра. Может, будем лучше рассчитывать, что туман рассеется, и полетим на самолете?
— Поверьте мне на слово, — сказал Уайлд, — нам подойдет только корабль.
Поезд не был переполнен. И они легко нашли свободное купе. Уайлд положил чемодан Барбары на полку и сел рядом с ней. Он подумал, что они представляют собой великолепную пару, гармоничную и не привлекающую внимания. Она была в серой юбке, желтой блузке и туфлях на низком каблуке. В сером твидовом пальто с серой меховой оторочкой она казалась в высшей степени привлекательной женщиной, которая, однако, не старается быть привлекательной. Только темные очки добавляли ее облику нотку дешевой романтики. Уайлд также был в меру элегантен в сером костюме и рубашке в широкую красно-белую полоску. На шее черный вязаный галстук. Носки серые, ботинки черные. В качестве белья — норвежские плавки. Пальто от Берберри.
— Мне следует нанять вас в камердинеры, — сказал он. — Сколько я вам должен?
— Я все списала на Энтони. Вы должны ему семьдесят фунтов двенадцать шиллингов и шесть пенсов. Включая пальто. — Барбара посмотрела, как он закуривает сигарету. — Уверена, вы мне говорили, что когда-то курили только трубку.
— Ну да, пытался вести здоровый образ жизни.
— И потерпели сокрушительное поражение.
Она наклонилась, чтобы прикурить свою сигарету. Она слишком много говорила, и ей трудно было сидеть спокойно. Она была в приподнято-нервном настроении. Уайлду подумалось, что она уже почти решилась сыграть с мужем очень злую шутку.
— Кстати, а как вас Тони зовет?
— О… Барбара, наверное.
— Никакого ласкательного имени?
— Энтони не того склада. Ну… дорогая. Иногда.
— Как насчет Бобби? Вам бы пошло.
— Правда? Меня так в школе называли. Хотя это никогда особенно меня не заботило. А я вас должна называть… Джонас — ваше настоящее имя?
Уайлд улыбнулся:
— Получилось так, что довольно многим я принес несчастье.
— Да уж, могу себе представить. — Барбара всмотрелась в затуманенное окно. — Говорят, что дорога займет четыре часа.
— Это так. Я собираюсь поспать на вашем плече.
— Думаете, это подкрепит нашу легенду?
— О, разумеется. Если кто-нибудь, проходя по коридору, и задержит на вас взгляд, то это только из-за ваших ног.
— Ну да. Боюсь, в таких делах я очень медленно соображаю.