«Реджину А» швырнуло в другую сторону, и палуба будто провалилась под Уайлдом. Нос яхты нырнул вниз, вода хлынула на палубу, шибанула Уайлда в спину, докатилась до крыши каюты и вспенилась вокруг Мэтсиса, затем она поспешила на корму и окатила Стерна, прежде чем исчезнуть за кубриком.
Мэтсис откинул со лба мокрые волосы и продолжил движение вперед. Он обхватил рамку обеими руками, прижавшись плечами к мачте. Теперь их разделяло не более шести футов.
Стерн все еще что-то кричал из кубрика. На мгновение ветер донес его слова.
— Не будь идиотом! — орал Стерн. — Держись от него подальше и стреляй!
Видимо, Мэтсис не услышал его или же считал себя сильнее противника. Он посмотрел мимо Уайлда на вздымающийся нос лодки и море. Рот его был открыт. Вода стекала с волос и по щекам. Он оскалился. Дождавшись, когда «Реджина А» нырнет опять, он отцепился от спасительной рамки и бросился на открытую палубу. Уайлд откатился к шпигатам. Там он осмотрелся и откатился обратно, и в этот момент Мэтсис прыгнул на палубу. Уайлд замахнулся, но следующая волна нахлынула прежде, чем он смог нанести удар. Море с силой ударило его в грудь и смыло на корму, как соломинку. Спиной он задел железную рамку, руками — крышу каюты, не сумев вцепиться в парусину, которая удерживала плоскодонку на месте. Головой он ударился об утлегарь, и тут до него дошло, что, если Стерн освободит главный парус, ему конец. Но и яхте тоже. Стерн, однако, не решился рисковать.
Мэтсис, насквозь мокрый, появился на корме. Уайлд подтянулся, перевалился через плоскодонку и соскользнул на левый борт. Мэтсис уцепился за рамку, стоя на коленях, в то время как очередная волна пенилась у его бедер. Уайлд пополз вперед, задевая левым плечом перила и следя за своим противником теперь только одним глазом, второй при этом искал новую волну.
Он поравнялся с мачтой, и Мэтсис, отпустив рамку, протянул вперед гориллоподобные руки. Уайлд встал на пятки и ударил его кулаком в подбородок. Голова Мэтсиса дернулась, он упал назад, протягивая вверх руки, чтобы ухватиться за якорь, чувствуя, что нос яхты опускается и вот-вот нахлынет очередная волна.
На мгновение он полностью исчез под накатившей зеленой водой, затем волна завладела Уайлдом, и Мэтсис вскочил. Палуба под ним уже была абсолютно чистой. Распростертый на спине Уайлд был беспомощен. Он ударил ногой наугад и попал ботинком Мэтсису по колену. Мэтсис согнулся и упал вперед, отчаянно пытаясь вновь обрести равновесие. Уайлд следил за ним, вцепившись в перила по левому борту. На «Реджину А» вновь набежал огромный вал, и Мэтсис покатился поперек палубы к правым перилам. Он попытался подняться, схватился было за перила, но упал прямо за борт, грациозно, словно гимнаст, демонстрирующий мастерство на брусьях. Его голова ударилась о шпигаты, и он исчез.
Глава 11
Уайлд цеплялся за перила, осознавая наваливающуюся усталость, последствие раны, и одновременно счастье оттого, что ему повезло. Но еще оставался Стерн.
Уайлд посмотрел на корму. Было уже довольно темно. Сквозь гребни волн поблескивал огонек. Он прикинул, что яхта находится примерно в двух милях к северо-западу от острова. Это был маяк, стоявший возле рифа, растянувшегося на милю у юго-западной оконечности Гернси. Как он и подозревал, ветер замедлил их продвижение, и вместо того, чтобы быть в нескольких милях к западу от острова в открытом море, они застряли невдалеке от каменистой прибрежной полосы. С парусом, свисавшим с носа, и тяжелым от воды главным парусом «Реджина А» не могла даже медленно двигаться против ветра.
Вспыхнул еще один огонек, но гораздо ближе. Это Стерн направлял луч фонаря в сторону палубы. Учитывая, что утлегарь был посередине яхты, ему ничто не заслоняло обзор. Он ждал, когда Уайлд, пытаясь подняться, станет хорошей мишенью.
Распростертый на палубе, Уайлд соскользнул на подветренную сторону, когда яхта нырнула в очередной раз. Теперь он был защищен ненадежным бортиком крыши каюты размером в шесть дюймов. «Реджина А» окунула нос в волну, и его накрыло с головой. Он уже отбросил идею прорваться на корму; даже с маленьким пистолетом Мариты Стерн был смертельно опасен. Когда вода отступила, он пополз вперед, чтобы добраться до люка и каюты. Стерн опустил руль вниз, «Реджина А» завертелась, когда ветер раздул парус. Из-за резкого движения Уайлд потерял равновесие; его руки соскользнули, и он врезался в шпигаты. Стерн развернул яхту полностью; паруса колыхались, ванты свободно болтались, словно обрывки тетивы. Потом яхта завалилась на правый борт. Уайлд уже успел ухватиться за перила левого борта. На мгновение он оказался абсолютно открыт, в шести футах над хлынувшей водой, словно муха на стене.
Луч фонаря поймал его, и Стерн выстрелил. Пуля прошила палубу возле головы Уайлда. Щепка вонзилась ему в лоб, и он отпустил перила. Он упал на палубу, кровь застилала ему глаза. Стерн тут же позволил носу опуститься, чтобы потом опять резко изменить курс при помощи руля. Вода вспенилась на подветренной стороне палубы, заливая Уайлда с головы до ног, жаля его разбитый лоб, но при этом вновь открывая ему обзор. Нос опять поднялся против ветра, и Уайлд распростерся на палубе, уцепившись за рамку. Над его головой скользил луч фонаря.
Он понял, что очутился в ловушке: пока Стерн мог так маневрировать, Уайлду некуда было деваться. Он пошарил у себя над головой. Луч света выхватил из темноты его пальцы, и Стерн выстрелил опять. Пуля попала в мачту, но он все равно успел протянуть руку и освободить основной фал. Канат взметнулся вверх, врезавшись в верхнюю часть мачты. Главный парус надулся и упал на крышу каюты. Стерн яростно потянул за правый шкот, но все равно между кубриком и передней палубой оставалась непробиваемая стена парусины. Яхта вновь ухнула вниз и стала неуклюже боком передвигаться в сторону открытого моря.
Уайлд бросился вперед, откинул крышку люка и нырнул в каюту. Крышка со стуком захлопнулась за ним. После пронизывающего ветра это было все равно что спрыгнуть в духовку, абсолютно темную и гудящую от морского натиска.
— Кто здесь? — прошептала Марита.
— Уайлд.
Он пополз в сторону кормы и дотронулся до нее лежавшей там же, где он ее и оставил: колени подняты, голова опущена. По ее тяжелому дыханию он понял, что она заболела.
— Нож все еще у тебя?
Марита вложила лезвие в его руку. Пальцы ее дрожали. Уайлд дотронулся до ее щеки: температура явно была выше нормы; он решил, что девушка находится в состоянии сильнейшего шока. Он стащил с койки одеяло и накинул ей на плечи, а потом прижал ее к себе. Зубы ее стучали. Он прислушался, но не услышал никаких звуков с палубы. И все-таки Стерн не мог позволить яхте дрейфовать так близко к рифу.
Уайлд открыл мини-бар. По каюте распространился сильный запах бренди. Он откупорил бутылку бакарди, налил немного спиртного в руку и втер его в губы Мариты. Она пошевелилась. Его глаза постепенно привыкли к темноте, и теперь он мог видеть ее лицо. Он попытался повторить лечение, но из-за рывка яхты ром потек по ее ноздрям. Она встрепенулась и открыла глаза:
— Они…
— Стерн все еще там наверху.
Ее пальцы вцепились в него от страха. Он сжал ее руку. В этот момент люк открылся, очень медленно и только на несколько дюймов. Стерн не хотел рисковать.
— Джонас? — позвал Стерн в темноту. — Мы ведем себя глупо, Джонас. Течение повернуло. Здесь оно достигает шести узлов и идет прямо на север. При таком течении мотор нам не поможет. Если мы не поставим парус, через полчаса нас выбросит на рифы. Джонас?