— Триста лет назад ты стал одним из нас… оставив своё сердце… — Ян разозлился, — вот только все эти годы я гадаю — где? Где сейчас твоё сердце, Берк?
Тишина заполнила комнату.
— Сначала я думал, что ты отдал его ей… навсегда… той, которую любил… — и снова пауза, — но она тоже здесь, с нами… Нарисовалась через пять лет после тебя… правда, участь её оставляет желать лучшего…
Спустя минуту, Ян продолжал:
— Но я видел, как сейчас ты смотришь на неё… никак, тебе плевать.
Берк повернулся.
— Да, так и есть, она мне безразлична, я уже не помню, за что любил.
— Знаю… в этих вопросах вижу насквозь. Но снова повторюсь, триста лет гадаю: где ты оставил сердце, Берк?
— Ян, что ты пристал? У меня есть Кайла.
Тысячелетний вампир скорчил гримасу:
— Кайла… со своей свободной любовью. Мне жаль её.
— Она сама это предложила, — пытался возразить Моран.
— Нет, страх потерять тебя вынудил её сделать это.
Берк прищурился, в чёрных глазах проскользнула тревога:
— Чего ты боишься, Ян?
— Я боюсь того, что ты пытаешься убрать любовь из уравнения своей жизни, — глаза вампира злобно сверкнули. — А это единственное чувство, которое невозможно КОНТРОЛИРОВАТЬ. Слышишь меня, ликвидатор, НЕВОЗМОЖНО… Я не хочу верить, что ты не любил своего отца.
Спустя минуту он добавил:
— И не верю… В этом деле тобой движет не месть, а любовь и вина, только за неимением сердца они живут в голове, и этого я боюсь больше всего.
Учитель не на шутку разозлился на своего ученика:
— Ты знаешь, как меня называют за глаза?
Берк потупил взгляд.
— Подкаблучник… Да, я подкаблучник и считаю себя счастливчиком. Я люблю свою Берту и выполню любое её желание, — упоминание Берты приводило эмоции Вонга в спокойное состояние, — и, поэтому, я иду домой к своей женщине, а ты… в Россию.
И, довольный собой, вампир удалился из кабинета, сияя лучезарной улыбкой.
Берку ничего не оставалось, как нецензурно выругаться в закрытую дверь.
Она стояла на кладбище, держась как можно дальше от толпы, но, не выпуская могилу из виду. Чёрные волосы, тёмно-карие глаза, хрупкая девушка тридцати лет оплакивала человека, ближе которого не было в этом мире.
Ричард Моран… вспомнилось окровавленное тело в морге. Странно, лица не тронули, как будто хотели, чтобы жертву опознали без труда. Но всё остальное… Джули замутило, она закрыла глаза, сделала несколько глубоких вдохов, тошнота отступила.
Посмотрев в сторону могилы, девушка заметила на себе несколько любопытных пар глаз. «Конечно, они все уверены, что я спала с ним…»
«Шлюха, заработавшая в постели старика московскую квартиру». Джули знала: эта мысль не давала покоя всем присутствующим. Как оправдаться? Кто поверит? Да, и важно ли это? Хотя, квартира, которая досталась ей после смерти мистера Морана по завещанию — серьёзный повод думать о девушке плохо.
Забавно, но большинство из присутствующих были не прочь поменяться с ней местами. Обычно осуждает тот, кто завидует и хочет того же.
Что ж, делать нечего, придётся развлекать подробностями своей личной жизни окружающих.
Толпа на кладбище расходилась, начал накрапывать дождь. Джули медленно двинулась к могиле.
Он заменил ей отца, который бросил их с матерью 15 лет назад. Когда девушки исполнилось восемнадцать, мать последовала примеру папочки, оставив дочь странствовать одну по волнам жизни.
И снова одна, совсем одна… Джули опустилась на колени, не обращая внимания на дождь, превратившийся в ливень, на белый плащ, ставший практически чёрным, на слёзы, стекающие по щекам вперемешку с каплями дождя… Она плакала над своим одиночеством, над потрясающим даром оказываться в ненужное время в ненужном месте, над непревзойдённым умением быть чужой среди своих… Пять лет жизни, полной понимания и заботы, закончились…
Внезапно страх проник в сердце, заставляя его биться сильнее. Девушка быстро огляделась по сторонам. Никого не было видно. Но Джули знала: если не видно, это ещё не значит, что кто-то или что-то реально отсутствует.
— Уходи, — в ушах раздался голос Ричарда.
Джули не впала в ступор, не испытала шок, а просто подняла глаза к небу… ничего…
«О, Боже, кого я хочу там увидеть?»
— Уходи… быстрее…
Почему она слышит голос мёртвого человека? Как такое возможно? Вопросы остались без ответа. Но одно девушка знала точно: это всего лишь голос… тело покоится в могиле. Но, именно, этот голос включил инстинкт самосохранения, заставив Джули подняться и быстрым шагом удалиться с кладбища.
Холодные, зелёные глаза следили за каждым шагом брюнетки, но время для знакомства ещё не пришло.
— Ты всё равно от меня никуда не денешься, крошка, — улыбка исказила лицо оборотня, придав ему вид маски со шрамом над левой бровью, и только глаза выдавали скрывающуюся под маской тварь…
Берк набрал номер Кайлы. Сухой голос в автоответчике сообщил об отсутствии девушки, но пообещал, что она перезвонит, как только вернётся, и зачем-то выдал информацию о прекрасном времяпрепровождении колдуньи в данное время.
Вампир терпеть не мог автоответчиков за их безликость, лучше просто гудки, чем ничего не значащие слова… Что ж, видно проститься с Кайлой не судьба. Хотя не страшно, ликвидатор заглянет к ней в первое возвращение с Земли.
Самое сложное… прощание с Ливоном.
Ливон — оборотень-лев, альфа-самец и просто красавчик: голубоглазый блондин с мужественными чертами лица. Он долгое время не мог найти себе самку, точнее, он менял их, как перчатки, но ни одну так и не возвёл в официальной статус посредством обряда… Пока не встретил Мари, женщину с Земли…
В определённое время в мире людей открывались брачные агентства, через которые существа Иного мира могли выбрать себе пару. Когда невеста определялась, представитель организовывал несчастный случай, человек попадал в мир «сказочных» существ и, с его согласия, проводился процесс обращения. Таким образом, выбирали не только возлюбленных, но и детей.
Ливон владел сетью таких агентств. Всё началось с шутки… сам хозяин решил попробовать подобрать себе альфа-самку… и влюбился…
Три месяца были лучшими в жизни оборотня… за все сто пятьдесят лет… Они любили безумно, растворяясь друг в друге, казалось, только смерть могла разлучить их… Но Ливон знал: смерть — начало…
В случае выбора пары исход определялся двумя путями: ещё при жизни человеку открывали тайну Иного мира, если реакция была адекватной, то наступала смерть с плавным переходом в любовь, если нет, то в силу вступало зачарование, и далее женщина или мужчина продолжали жить так, будто ничего и не было… Второй путь был рискованным: человек умирал, и только после этого узнавал правду… Ливон рискнул и… проиграл… она не согласилась…
Берк вошёл в солнечную гостиную, лев сидел в кресле, фотография Мари стояла на столе… Было больно видеть сильного, волевого друга сломленным… спустя два года…
— Привет. Как ты? — риторический вопрос.
— ОК.
— Не хочешь поехать со мной? — спросил ликвидатор, не ожидая положительного ответа.
— Нет.