— Грудная клетка была почти в лепешку. В позвоночнике четыре диска восстановили, три — заменили, пули извлекли, разрывы внутренних органов зарастили, — сообщил он. — Как — не знаю. Этим граф занимался лично. Четверо суток сюда никого не пускал.
— Странно, что я не сдохла, — удивление вполне искреннее — при таких-то повреждениях и сейчас вполне сносно себя чувствую.
Нестор переключился на загипсованную руку:
— Думаете, Его Сиятельство вам так просто дал бы умереть?
— Не уверена. Он почему-то дорожит моей тушкой. Что еще?
— Шесть ребер сломано, правая лучезапястная кость вдребезги, на левой — проникающее ранение чуть ли не до кости — видать осколком каким полоснуло, — он чуть призадумался, — ну сотрясение само собой. Хотя, если по-честному, то все заживает.
— С ногами что?
— Уже все в порядке. Только прихрамывать будете первое время — правое колено было… Ой, вам лучше таких матерных слов не знать. А вообще — ноги пострадали меньше всего, — Нестор прекратил исследование моего бренного тела и удовлетворенно кивнул. — Заживление идет нормально — скоро бегать будете. В ближайшее время постарайтесь опираться только на левую руку.
— Да где уж мне бегать-то, — я чуть повернула голову. — Убери капельницу. Тяжело.
Он призадумался, потом кивнул.
— Но максимум на час.
— Дождешься от вас всех чего хорошего.
Врач вытащил катетер и аккуратно привесил его рядом с самой капельницей:
— Вот так вот. Пить хотите?
— Да.
Нестор налил из графина воды и осторожно поднес к моим губам, чуть приподняв голову. Я успела сделать только два глотка.
— Вам пока больше нельзя, — он поставил стакан на место и принялся собирать свои «орудия пыток».
— Отдыхайте, Анастасия Алексеевна. Теперь вам некуда спешить и на ноги мы вас обязательно поставим.
— Вот уж утешил! — фыркнула я и едва не закашлялась.
— Осторожнее, — пожурил он меня.
— Окно открой.
Нестор быстро оглянулся на балконную дверь, и покачал головой:
— Нет. Простудитесь.
— Если не сдохла от пуль, то от сквозняка не помру.
— Не велено! — и этот гений некромантской науки быстро откланялся.
Вот и верь после этого… откинув одеяло, я медленно села. Перед глазами все так же медленно поплыло, но быстро остановилось. Боль нахлынула волной, грозя погрести под собой. Странно, что я все-таки сама двигаюсь… Интересно, почему я все-таки выжила? Не из-за упорства же графа. Почему я после взрыва выжила, да еще с пулями в спине?
Я осторожно уперлась ладонями в край кровати и поднялась на ноги, игнорируя попытки боли утопить сознание. Руки запротестовали. Чего-то высоковато. А каково тем, в ком больше метра восьмидесяти? Наверное, несладко.
Шаг…
В правое колено вступило, и я едва не упала…
Лучше бы погибнуть там, под обломками.
Еще шаг, удерживая равновесие.
Коленка предательски хрустнула…
Мне бы до балкона дойти. Из этой комнаты балконная дверь ведет в своеобразную лоджию.
Значит, крылья все-таки раскрылись…
Еще два шага.
Ух… я прижалась лбом к прохладному стеклу. Дошла. Теперь бы выйти. Здесь душно, очень душно. Почему Нестор не открыл окно? Не велено?
Опять Дракула.
Но почему я выжила?
То, что Влад меня вытащил, — ничего не объясняет!
Ни-че-го!
Я шагнула за порог, и ветер щедрой горстью сыпанул мне в лицо мелкие капельки воды. Здесь вечные сумерки и почти вечно моросит дождь. Я люблю такую погоду и любила всегда…
До перил едва добралась — силы ушли на преодоление расстояния до балкона. Ветер с новой силой взялся трепать мои волосы и тонкую короткую рубашку, украшая все бисером дождя. Травмированные легкие вдыхали этот свежий воздух и наслаждались. Думать ни о чем не хотелось.
— Надеюсь, после всего случившегося, ты не собираешься сводить счеты с жизнью таким пошлым способом? — за моей спиной раздался спокойный голос Дракулы.
— Да все равно ведь не дашь, — вздохнула я, не оборачиваясь. Сил нет. Пальцы до боли стиснули перила. Поврежденные конечности взвыли.
— Не дам, — согласился вампир. — Зря я что ли тебя спасал?
— Вот тут не я тебе судья. Мое мнение ты знаешь.
— Знаю, — он подошел. — Ты еще и босиком, — следующим движением он снял пиджак и набросил мне на плечи.
Ну, хоть пиджак теперь есть.
Как-то мысли легко сбиваются.
— Тапки не нашла, — вяло оправдалась я.
— А ты их вообще искала? — Дракула присел на перила и осторожно притянул меня к себе. — Так лучше. А то шатает, как не знаю кого.
— Доволен? — запрокинув голову, я смотрела в небо, пытаясь угадать — есть за тучами звезды или это исключительно моя блажь? Я не помнила — есть ли здесь звезды.
— Да. Я вытащил тебя.
— Влад. Здесь звезды есть?
Граф поднял голову, посмотрев в небо, клыкасто улыбнулся. — Да, Стася, есть.
— Я их увижу?
Он негромко рассмеялся.
— Конечно. Обещаю, — он потерся носом о мою шею, легко выпрямился и подхватил меня на руки.
— Эй! — на больший протест сил просто не хватило. Голос сорвался. Сама обратно я бы не дошла, а он… он это понял.
— Простынешь еще, — Граф донес меня до кровати, бережно уложил и, укрыв одеялом, присел рядом, осторожно вводя в вену катетер. — И не сметь вытаскивать!
Я только вздохнула, а глаза подозрительно быстро начали слипаться — не иначе что-то снотворное привнес. — По… чему?
Гад этот кровосос все-таки…
— Я так сказал, — коснувшись моих губ своими, он встал, набрасывая пиджак себе на плечи. — Спи, моя милая. Это лучшее лекарство.
— Я… не… — однако, в сон я провалилась гораздо быстрее, нежели успела возразить по поводу обращения.
Я не его милая.
Ну, почему я не воспринимаю его как друга? Он ведь старается. Помогает.
Наверное, потому что он темнит, а я не люблю недоговоренностей. Друзья ведь так не поступают…
Или?
Следующее пробуждение было более, скажем так, осмысленным и легким. Правда, граф все так же сидел в кресле и читал. И опять без пиджака. Или ему просто жарко?
Тишину комнаты он нарушил первым: — С добрым утром, Стася.
— А у нас уже утро? — я привстала на левом локте, скривившись от боли, и машинально глянула в окно — темно. Как они определяют?
— У нас — да, — невозмутимо отозвался Владислав.
— Сколько я проспала?
— Трое суток.
— Нехило.
— Ну, со снотворным-то… — отложив книгу, Дракула пересел на кровать, рядом со мной и осторожно прощупал пульс, — каждый дурак может.
— Ты вообще хоть раз действовал честно? — обнаружив, что капельницы нет, я несколько удивилась. Рано что-то ее сняли.
— Обижаешь, целых четыре.
— Книга рекордов по тебе плачет, — я откинулась на подушки. Мир перед глазами начал свое медленное и печальное плавание.
— Обрыдалась, — охотно согласился вампир. — Зато заживает все очень и очень быстро. Когда человек спит — на него проще воздействовать. Ты не голодна?
Я призадумалась, оценивая свои ощущения: — Как-то не очень.
— А придется, — Влад зловредно ухмыльнулся, — бульон. Хоть чуть-чуть, но придется.
— Ну, давай, — попытка придать голосу интонации одолжения удалась.
— Стася, — в его голосе был укор, но глаза смеялись.
— Что? Я же не сопротивляюсь, — хотелось закрыть глаза и выпасть из мира еще суток на пять: «Получи».
«Получил», — согласился он и перешел на нормальную речь. — Твой организм прекрасно регенерирует.
Легкий вздох отозвался ноющей болью и желанием почесать ребра. Причем изнутри.
— Да я чувствую. Что с наркотиками?
Вампир пожал плечами: — Ничего. Организм сам справится. Просто на диете посидишь какое-то время.
— А ветром потом сдувать не будет? — съязвила я.
— Не будет, — не поддержал шутки граф и обернулся к открывающейся двери. — Мара, не скребись. Входи.
— Да, Ваше Сиятельство, — в комнату проскользнула какая-то вампирша. В руках у нее был поднос. Одета она была… кхм, зная вкусы Дракулы… Неравнодушен он к полупрозрачным одеждам, и своих наложниц одевает соответственно. Но Мара… ну хоть не вызывающе одета и на том спасибо. Классическая юбка значительно выше колен, белая полупрозрачная блузка. Волосы собраны на затылке. По обонянию ударил запах чего-то… Она не из этого мира. Она — бывший человек. Так-так… И человек весьма необычный.