Оказавшись в медицинском отсеке с телом Юлиуса, которое девушка несла, словно пушинку, Зинтара осторожно положила ношу на центральный сканер и принялась изучать состояние аппаратуры, которая, в отличие от бортового компьютера, подавала признаки жизни. Но как только Зинтара произвела несколько манипуляций, мониторы погасли, показывая, что батареи полностью разряжены и питания недостаточно.
– Да что же это такое?! – в сердцах выругалась Зинтара и попыталась распрямить тело Грея, которое продолжало лежать в позе эмбриона, холодное и неподвижное, несмотря на все попытки девушки придать ему более удачное для медицинского сканирования положение.
– Значит, будем работать так… – прошептала Зинтара и кинулась искать во множестве стеллажей запасные батарея для реаниматора.
Батареи обязаны были найтись. Это правило – дублировать все – являлось нормой для перехватчиков. Оттого они и считались такими надежными.
В дверях медицинского блока появился Всеволод. На его лице отражалось полное спокойствие. Только глаза холодно и зло поблескивали.
– Тебе больше заняться нечем? – уточнил гигант.
Зинтара уставилась на него изумленно и возмущенно.
– Я делаю, что могу! – выдохнула она гневно. – Мы живы! Мы выжили!!! Хотя ты, кажется, решил всех нас угробить!.. И я собираюсь вернуть к жизни Грея! Я не знаю, где мы, но сейчас я не могу позволить ему умереть!
Всеволод кивнул, привалился к стене и продолжил невозмутимо наблюдать за попытками Зинтары запустить реанимационное оборудование.
– Ты хоть понимаешь, что с ним? – наконец изрек гигант, когда после сотой попытки запуска, техника издала слабый писк и окончательно вырубилась. – И где мы?
Зинтара без сил упала в кресло и уставилась перед собой невидящим взглядом.
– В аномальном космосе, – наконец мрачно произнесла девушка и в упор посмотрела на гиганта.
Всеволод сложил перед собой руки и удовлетворенно кивнул.
– Или в аду… – добавила Зинтара, потому как даже знаний Силирии ей не хватало, чтобы до конца охватить понятие аномального «ничто» между реальностью и гиперпространством.
– Это пространство фаакхов, – спокойно изрек гигант и продолжал внимательно наблюдать за реакцией девушки.
– Исконных врагов?.. – ужас начал застилать глаза Странницы.
– Ты не знаешь, кто такие фаакхи, – Всеволод скупо усмехнулся. – Тебе известны лишь домыслы и чужие страхи…
– Меня пугали ими в детстве…
Всеволод опять ухмыльнулся.
– Интересное у тебя было детство…
– А мне кажется, ты просто решил нас убить!!! И теперь пытаешься выйти сухим из воды!
– Я пытался оказаться на Тро-ка-ти!!! – с не меньшей горячностью воскликнул Всеволод.
– Рэтт обязался доставить меня и Юлиуса на Станцию! На Станцию!!! А не на Тро-ка-ти! Ты самовольно поменял курс!
– Ты бы оказалась на своей долбаной Станции чуточку позже! – зарычал Всеволод.
– А ты бы мог полететь на Тро-ка-ти со Станции за три копейки пассажирским рейсом!
– У меня было срочное дело, – Всеволод с ненавистью посмотрел на девушку, – которое ты испортила!
– Что?! – Зинтара готова была взвиться до небес от негодования.
Только вот небес тут не было. Лишь странные стены корабля, которые то становились мягкими и пружинистыми, то снова твердели.
– Теперь мы, по твоей милости, вообще сгинули, неизвестно куда!
– Браво! – сзади послышались жидкие аплодисменты.
Это Рэтт зашел в медицинский отсек и лениво наблюдал за перепалкой между Всеволодом и Белой Звездой.
– Подеритесь еще разок! У вас даже будет один зритель – это я!
Зинтара и Всеволод разом обернулись к контрабандисту. Тот стоял и потягивал прямо из горлышка двадцатипятилетний коньяк. Рэтт перехватил их взгляды и глянул на бутылку, зажатую в своей руке.
– Ах, д-а-ааа… Хотел выгодно продать на Станции… Но, кажется… не выйдет… Так что, утилизую продукт… Вы оба просто полные придурки! – Рэтт устало плюхнулся на ближайший ко входу стул. – Уж и не знаю, откуда вам известно, как управлять кораблем и прокладывать курсы… Да это уже и не важно… Я взял на борт больных и отмороженных на всю голову. Вот основная моя ошибка. Не нужно было с вами связываться…
Контрабандист в очередной раз запрокинул голову и начал методично вливать в глотку дорогостоящий алкоголь.
Повисла долгая тишина. Рэтт продолжал лакать коньяк, точно кока-колу, Зинтара тупо смотрела на умершее медицинское оборудование, а Всеволод просто стоял посреди медицинского блока, сложив руки.