Зинтара с трудом разомкнула слипающиеся от крови ресницы, встала на четвереньки. В груди невыносимо ныло и болело. Лицо превратилось в кровавую маску. А Всеволод продолжал вести корабль к смерти.
– Мы погибнем! – прохрипела Странница и попыталась встать на ноги.
Гигант не удостоил девушку взглядом. Нос корабля уверенно шел точно в аномальную пустоту между реальным космосом и подпространством туннеля.
– Мы пребудем на Тро-ка-ти любой ценой! – процедил Всеволод и сплюнул на пол кровавую пену.
Зинтара тоже успела изрядно его избить: нижняя губа Гиганта наливалась лиловым, правый глаз практически заплыл.
В рубку ввалился с обезумевшими глазами Рэтт. Неизбежное столкновение с ирреальной пустотой с каждой секундой неотвратимо приближалось.
– Что?! Что… происходит?! – заорал контрабандист от входа.
На его глазах весь корабль ходил ходуном, сигнальные огни неистово мигали, выла сирена, окровавленная Зинтара с трудом пыталась встать, полуживой Всеволод продолжал выворачивать штурвал и беспрерывно вводил коды, отключающие систему безопасности перехватчика, чтобы совершать несовместимые с жизнью маневры.
– До столкновения и перехода в иррациональное пространство осталось четыре стандартные минуты и тридцать секунд… – загудел механический голос автопилота корабля.
Рэтт оцепенело уставился на мониторы, попытался подойти к пульту управления.
– Стоять! – обезумевшим голосом проорал Всеволод.
Окровавленные пряди клоками свисали со лба, отчего вид у гиганта становился еще более опасным и пугающим.
Зинтара попыталась подойти к креслу капитана, но тряска корабля заставила её опять опуститься на четвереньки. Аномальное поле начало преобразовывать пространство вокруг в тугой кисель.
– Ты просто хотел нас убить? – наконец выговорила Зинтара едва слышно.
Теперь Всеволод развернулся к Страннице. Последние мгновения их жизни. Если они погибнут в аномальном космосе… Это конец!
– Не надо было менять курс… – прохрипел гигант.
Их выбросило в непространство.
Зинтара всеми клетками организма ощутила странный переход. Это уже не было космосом. Это уже не было реальностью. Они оказались где-то на грани.
На грани…
Между…
Где нет привычных определений, нет материи… Нет космоса…
Но Зинтара продолжала ощущать себя. Она не могла сопротивляться, не могла шевелиться в привычном смысле. Только мысли текли. Без времени. Они плыли и перетекали, образуя неясные образы, которые таяли, как только она начинала сосредотачиваться на них.
Рубка почти не изменилась. Изменились находящиеся в ней люди. Теперь они светились, точно были отлиты из плазмы, из кожи вырывались лучи или неизвестный свет входил в поры…
А затем пришло обычное зрение. Всеволод сидел за пультами и держал штурвал. Рэтт по-прежнему, вцепившись в люк, стоял у входа. Зинтара ощутила, как грудь начала болеть меньше прежнего. Вернее, девушка совсем перестала чувствовать тело. Но стоило подумать об ощущениях, вспомнить тактильные навыки, как они вновь вернулись.
У Странницы не было слов. Она знала, что ирреальный космос – это смерть. Зона между подпространством и привычной Вселенной – неизведанная пустота, в которой невозможно существовать. Это не пространство и не подпространство. Это нечто, куда уходят безвозвратно корабли, неудачно вошедшие в космические туннели.
Всеволод тяжело встал и молча направился в сторону своей каюты. Зинтара оторопело молчала. Она никогда не была истеричкой, но сейчас больше всего на свете ей хотелось вцепиться в гиганта, визжать, бить ногами и царапать ему лицо, что есть мочи.
Рэтт без сил упал в капитанское кресло и тупо уставился в мониторы, на которых зияла бесконечна пустота. Сирены перестали выть, сигнальные огни погасли. По всем законам космических полетов они должны были стать мертвецами.
Но если это и была смерть, то очень странная. Зинтара отчетливо понимала, что продолжает мыслить. Причем… ощущение начинало ей неумолимо что-то напоминать. То, что она почти забыла в мире материи. То, что она пыталась запомнить, приходя каждый раз в реальность.
– Твою мать! – протяжно завывая, выдавил Рэтт.
Он все пытался оживить навигационные приборы, старался выйти на связь, понять, в каком квадранте космоса они оказались.
– Мы в «нигде», – спокойно прокомментировала Зинтара и уселась прямо на пол напротив кресла Рэтта.