В глазах Аджины появилось легкое удивление.- Ах это, ты все еще помнишь о них. На это же Противостояние. Они знали, на что идут. Кроме того, разве не вы первые нарушили правила? Впрочем, я отвечу на твой вопрос.- Отстранившись, Аджина, придерживая полу одеяния, медленно выпрямился. В пальцах его был зажат осколок раковины. - Видишь, это просто пригоршня осколков. Раньше она была раковиной, еще раньше ты считал ее атрибутом Вишну. И одновременно все вы считали ее знаком благословения Люсола. И знаешь что, вы все правы и не правы одновременно. Я же говорил тебе, ты принимаешь ничто за нечто. И все еще продолжаешь цепляться за эту иллюзию. Это так легко, жить, думая, что так правильно, так и должно быть. Все так, как ты видишь, или думаешь, что видишь. Не имеет значения. И самый великой эгоист и святой, вы совершаете одну и ту же ошибку. Нет ничего там, где нечему быть кроме абсолюта. Что позволяет вам думать иначе? И ответ на твой вопрос - нет,- тихо закончил Аджина. В руке его сверкнул Тришул. Быстрый взмах, и Иньясу повалился на колени, рука его мгновенно сомкнулась на пламенеющем мече. Кханда теперь был на его месте. - Но вера,- это то, что ты не можешь проверить. Тебе нужны доказательства,- понимающе протянул Аджина.- Давай сделаем так, будто ничего не было. Никто не умер, ни один из нас не нарушил законов Противостояния. И я не собирал здесь всех этих людей. Впрочем, теперь они больше не нужны. Они сыграли свою роль, заставив тебя поверить, будто у тебя есть цель, ради которой стоит сражаться. Сотни жизней, сотни невинных жизней, что я собирался уничтожить ради того, чтобы... впрочем, теперь и это не имеет никого значения. Ведь пророчество - это всего лишь вероятность, а вероятность,- кто скажет, что она не иллюзия? - Аджина искренне рассмеялся, увидев, как гнев на лице Иньясу сменился полной растерянностью. - Теперь я уничтожил и твою веру,- склонил голову священник Шивы.- Но тогда, я подарю тебе новую. Давай вернемся к началу. Поединок один на один.
- Господин Аджина, осторожнее!- Крик Цами предупредил Аджину, и он легко уклонился в сторону. Скорость сделала его силуэт размытым, медленно опала прядь темных волос, отсеченная острейшим лезвием Кханду. Усмехнувшись, Аджина отступил на два шага, отводя в сторону Тришул. Другая рука его сжала Пашупати. Медленно, очень медленно он поднял руки над головой, сводя два оружия, пока концы их не скрестились. Иньясу вынужден был с криком отвернуться, когда все вокруг залило голубое, невыносимо яркое сияние.
- Ты по-прежнему принимаешь веревку за змею. - Легко, будто тростинку, Аджина сжимал в левой руке необычное оружие. Слияние Пашупати и Тришула родило нечто третье, в каждом изгибе его изломанной формы, светившейся льдистым чуждым светом, таилась страшная мощь. - Это будет интересно,- рассмеялся Аджина, глядя на растерянное лицо Иньясу.- Ом Нама Шивайя,- шепот его разлился, став каждой частицей пространства. Здесь, у Иглы Парамартхи все было иначе, чем тогда.
Застыли в золотых коконах сотни и сотни ученых, изобретателей, молодых и стариков, отмеченных печатью прожитых лет на лицах. Живы ли они еще? Взгляд Иньясу скользнул за спину Аджины, туда, где сияла в своем блеске истины Игла Парамартхи. Амико победила тогда. Она единственная смогла этого добиться. Слова Мунаре эхом отдались в голове. Амико... Нет, я не допущу, чтобы твоя смерть стала всего лишь иллюзией.
- Ты ошибаешься, Аджина,- медленно проговорил Иньясу сквозь стиснутые зубы. Глаза его скрывала глубокая тень. Прости меня, Ольва, но другого выхода нет. Ироничная улыбка сверкнула в уголках губ Аджины, глаза его были наполнены нескрываемым торжеством, когда слова мантры слетели с губ Иньясу. И мир стал другим. Где-то, когда-то он был Иньясу Канти, священником Вишну, но теперь он смотрел на мир глазами бога, и стал им, целиком, без остатка. Все его мысли и чувства неуловимо изменились. Теперь он смотрел не на Аджину,- отступника, преступившего все мыслимые законы и правила даже стороны Разрушения. Он видел перед собой древнего врага. Как одна промелькнули перед ним все битвы, что минули давно. Битвы изначальных дней, наполненные болью и торжеством. Боги и асуры. Наги и рудры,- другое время и другое место, весь Дева лок был полем битвы. И тогда, тогда... между ними еще не все было кончено...
- Наконец-то, ты решился, ты стал видеть мир другим? Ответь мне, Вишну, все как тогда, как было много кальп назад? Пусть колесо Калачакры повернется сейчас!
Снова и снова нападалл Иньясу на Аджину, но ничего не изменилось, он не мог коснуться его, будто действительно сражался с призраком, призраком из прошлого...
Глава 48 Мантра.
-Почему, почему я не могу уничтожить тебя, почему?! - Боль терзала тело все сильнее, но эта боль не принадлежала физическому телу, она раздирала его душу, ту часть души, что связывала его с... тем, другим...
'Молодец, Ньяс', - ладонь Опау хлопнула его по спине, так что он чуть не растянулся на земле...
'А теперь, - Мунаре уселся на нем, продолжая рассказ, - десять кругов вокруг стадиона. Вперед!...'
'Не, знаю, наверное стану программистом,- блеснул хитрой улыбкой проницательный Син... А как же твоя мечта, Иньясу...'
Иньясу.... Канти. Что-то эти слова значили, значили что-то важное, и если он вспомнит... Кханда выпала из его руки, превратившись в расплавленную магму, и огненные дорожки окружили девятью кругами лока ада.
- Ну, теперь ты видишь,- разницы нет. Ты был мальчишкой из Лондона, ты был священником Вишну, и ты даже побывал богом. Но скажи мне Иньясу, разве что-то изменилось? - медленно он поднял голову. Точно в середину его лба смотрело острие вновь ставшего обычным Тришула. Безо всякого выражения на спокойном лице сверху вниз на него смотрел Шива... нет, Аджина. Он вновь стал прежним. Но не было заметно, чтобы что-то изменилось. Он... неужели он просто играл с ним? Все это была лишь игра. Он заставил его выйти из себя, поддаться гневу и желанию что-то изменить. А потом, произнеся мантру, он потерял себя. Ольва была права. Ни одному из них это не под силу. Он не смог выдержать и остаться собой. Сущность бога все еще недоступна ему. Когда последняя капелька Кханду превратилась в землю, также последняя капля оканли покинула его. А вместе с тем, он потерял связь с Вишну. Ни боги, ни люди не могли помочь ему здесь. Больше нет.
- Ну а теперь, есть ли еще вопросы, на которые я должен ответить перед тобой? - когда исчезла опора в виде приставленного к его груди Пашупати, Иньясу упал на колени, тяжело опершись на пламенеющий меч. И это все, что у него осталось. Слезы полного отчаяния, и пустоты подступили к глазам. Не может все так закончится. Не может так все кончиться! - Я вижу, сомнения все еще терзают тебя.- Вздохнув, Аджина отвернулся от него, будто не считая его представляющим какой-то интерес. Глаза священника Шивы остановились на сияющем устремленным в бесконечность столбе голубого света.
Все закончится здесь и сейчас, Аджина прав, он не может понять цели и средства, которыми пользуется священник Шивы. Аджина будто... находился совсем в другом мире. Рядом, стоило только руку протянуть и бесконечно далеко. Может он прав... и Иньясу тоже всего лишь иллюзия, навеянная сном Брахмы.
Неожиданно радуга метнулась к нему и ударила точно по лбу, искры посыпались из глаз. И вслед за этим что-то тяжелое ударило его в спину.
- Ну, Ньяс, ты совсем раскис, я вижу.Как всегда, когда остаешься один.
- Только не говори, что две недели, что я провел с тобой, были пустой тратой времени на самого бестолкового ученика, которого когда-либо видел мой учитель Тавири.
Не веря своим ушам, Иньясу с трудом повернул голову. Всего в двадцати шагах от него, за пределами Последнего препятствия стояли, поддерживая друг друга, Опау с Мунаре. Оба едва держались на ногах. Дайверский костюм Опау больше напоминал теперь листья водорослей, искромсанные в клочья. Одной свободной рукой он поймал вернувшийся к нему гарпун. На лице Мунаре застыло выражение строгого учителя, пытающегося доказать что-то нерадивому ученику. Вид у священника Джарапири был плачевный. Высоко подняв руку, он не глядя поймал верный бумеранг.