- Я не нуждаюсь твоей жалости, ведьма,- оскалился Коготь.
- Ведьма? - Аджина оглянулся на стоящую растерянную Амико.- Тогда ты должно быть еретик.
- Что ты сказал?! - Коготь, казалось, окончательно потерял разум.
- Ты живешь прошлым,- Амико прикрыла ладонью губы. Глаза Аджины стали темными и бездонными. И темнота ночи не могла соперничать с ними. Коготь вздрогнул, но лишь сильнее сжал в левой руке артефакт, где бы он его ни взял. Другая его рука держала настоящее мачете, казавшееся детской игрушкой.
- С еретиками в прошлом поступали просто.- Тришул исчез. Аджина остался безоружен.
- Умри, тварь! - взревев голосом, в котором уже не было ничего человеческого, Коготь метнул мачете, взяв ловушку для оканли в другую руку. Лица охотника не было видно. Две тени скользнули друг к другу. Жалобно звякнул металл, выкатившись из ослабевших пальцев охотника ловушка покатилась по камням. Три быстрых точно текучих движения Аджины, и не успевший даже моргнуть Коготь оказался прикручен невидимыми путами к тому же дереву, где еще недавно готовилась расправа над Амико.
- Еретиков сжигают на костре,- доверительно сообщил пленнику Аджина. Неторопливо нагнувшись, он перебросил ловушку Амико. Хрупкий предмет едва не выскользнул из ее рук. Она ощутила легкое покалывание, которое перешло в обжигающий жар, он словно впитывался в кожу ее ладоней. Сам артефакт стал легким, почти невесомым, и в следующим миг просто рассыпался на ее ладонях, ссекая горсткой песка меж пальцев. Как будто только оканли удерживала его в целости,- содрогнулась девушка.
Огонь вновь замерцал на ладони Аджины, отбрасывая на его лицо смеющиеся тени.- Я слышал, что в таком случае тебе полагается последе слово. Верно, Амико?
- Пощади его,- Амико могла попытаться спасти человека, но почти материальная ненависть в его глазах остановила ее. Как можно жить с такой болью? Но, может этот человек, на самом деле уже давно мертв? Мир умер для него, кода он дал свою страшную клятву, а теперь он был готов умереть для мира.
- Вы сгорите в преисподней! И вечно будете терпеть адские муки. Смерть вам. Смерть вам всем!!
- Что ж, ты сам этого пожелал,- в голосе Аджины послышалась искренняя печаль.- Поднеся ладонь к губам, он легко подул на нее. Ослепительный факел света затмил луну, огонь с жадностью набросился на сухое дерево. И даже следа не осталось от его жертвы. Еще некоторое время они просто смотрели на догорающий костер, не произнося ни звука.
- Зачем ты это сделал? - бессмысленным взглядом девушка провожала уносящиеся в холодное небо последние искры.
- Чтобы ты осталась в живых, конечно. Ты сможешь принести намного больше пользы, если останешься в иллюзии еще на некоторое время.
- Иллюзии? Что ты имеешь в виду? - Амико изучала профиль Аджины, бесстрастно наблюдавшего за тем же, что и она.
- Скажи, как поживает твой брат?
Все те остатки самообладания, что он с таким трудом смогла наскрести мигом растаяли, разрушенные Аджиной.
- Кенджи? Зачем он тебе?
- Я всегда наблюдаю за теми, кто мне небезразличен.
- Безразличен,- шепотом повторила Амико, с безнадежным видом разглядывая свои ладони, меж которыми затрепетали радужные ленты, и уже понимая, что проиграла.- Так значит это правда, то, о чем говорится в семейных хрониках. Но... тебе я его не отдам,- ночь превратилась в ясный полдень, когда сотня солнечных лучей сорвались с ее пальцев и устремилась к Аджине, который и не думал защищаться. Девушка понимала, что это просто жест отчаяния, но остановить удар уже не могла. Она просто не могла признать правду. Легко точно стайку бабочек Аджина поймал в кулак ленты и то ч ас же огненные дорожки потекли по ним обратно к Амико. С криком она стряхнула искорки с пальцев.
- На сегодня битв достаточно,- просто закончил Аджина.
- Только не Кенджи,- умоляющим жестом Амико сложила ладони. Лунный свет серебрился на капельках стекающих по ее щекам.
- А теперь, расскажи мне о нем. Смел или безразличен, умен или горд, слаб или проницателен.
- Это же... несовместимые понятия,- рассеянно ответила Амико, украдкой отирая слезы.
- Я знаю,- кивнул Аджина,- но мне нужно знать твое личное мнение.- Двумя пальцами нежно Аджина приподнял подбородок несопротивляющейся девушки.- Расскажи все, что знаешь о моем горячо любимом родственнике. А потом мы решим, как быть ему и тебе.
Глава 35 Глава триады.
-Ты пришел один? Неужели ты настолько самоуверен? - грациозно словно пантера, с камня поднялась Гейл Динай. Эта готическая красавица всегда была рядом с Аджиной, как впрочем и девушка, почти девочка с короткими светлыми волосами в форме ученицы элитной школы. Третьим здоровенным парнем с почти наголо стриженой головой и руками борца сумо был, конечно, Свит.
- Объясни,- коротко попросил судья. Иньясу видел его впервые. Должно быть, это был тот, кто заменил Махидесу. Иньясу предпочел бы, чтобы и на этот раз судьей был Аруна, но с другой стороны это вряд ли бы что-то изменило в раскладе сил. Но присутствие знакомого успокаивало. Судья был одет в точную копию одежды Кубара, не будь он судьей, Иньясу мог принять его за старшего брата священника Олоруна. Те же иссиня-черные, жесткие курчавые волосы. Но эти губы по-видимому не привыкли улыбаться, а на лбу изборожденным глубокими морщинками был нарисован знак пальмового листа. Пальцы его крепко сжали четки, когда он сцепив руки в замок внизу, требовательно взглянув на Иньясу.
- Я... мы разделились после битвы с триадой Шина. Я не знаю, где они, но думаю, могу предположить, что они так же как и я ищут ответ на загадку.
- Загадку,- как эхо откликнулся судья, покачав головой.- Такое случается крайне редко, а на моей памяти не было ни разу, чтобы к моменту начала битвы, силы, что управляют ходом Противостояния не собрали всех троих вместе. На этот случай у меня нет никаких инструкций.
- Ну, ну, не хотите же вы сказать, что в этот раз я останусь без развлечения. Эти силы, они ведь нечего не говорят, что в этом случае поединок отменяется.- Свит размял руки, похрустывая суставами. Иньясу невольно содрогнулся.
- Я должен связаться со старейшиной. Я не могу брать на себя такую ответственность,- судья поднес к глазам четки, вглядевшись в последнюю сто девятую. Все застыли в напряженном молчании. Наконец судья покачал головой.- Не могу найти связь. Как будто что-то блокирует контакт.
-Но битва не может быть отложена.
Все мы должны победить своих противников, чтобы быть допущенными к третьему этапу,- вышла вперед Тамика, закатывая рукава. На ее правом запястье Иньясу заметил какое-то изображение, которое она тут же прикрыла левой ладонью.
-Он один, должны ли в этом случае мы проявить какое-то снисхождение? -чарующе улыбнувшись Гейл повернулась к судье.
Он взглянул на Иньясу, на лотос на его шее,- нет,- если сражаются главы триад, значит он сам является триадой, как ее единственный представитель.- Нет,- вновь повторил он,- мне очень жаль,- судья обернулся к Иньясу, но тот упрямо мотнул головой.
- Если таковы правила, я буду сражаться.
-Самоуверенности тебе не занимать,- осклабился Свит, отходя назад он начал медленно раскручивать свой посох. Конец его описывал замысловатые восьмерки. Он же должен быть вырезан из цельного ствола дерева, но в грубых руках Свита выглядел не тяжелее тростинки.
Пальцы Тамики по другую сторону от Гейл коснулись татуировки на запястье, выполненной в виде восьмилепестковой розы, короткие волосы ее взметнулись от налетевшего порыва ветра.
А Гейл только улыбнулась очаровательной улыбкой, но губами ее улыбалась сама смертельная ярость. Кроваво-красная диадема на ее лбе вспыхнула, она двумя руками сняла ее.- Мне нравится храбрость в мужчинах, но если только это не замаскированный страх.
-Триада священника Вишну против триады священника Морриган. Пусть начнется битва,- звякнули бусины, когда взметнулись и опали четки ста восьми бусин. Тот час же кроваво-красные дорожки окружили его, образовав наполненный маревом круг, когда Иньясу заметил выпущенный в его сторону полыхающий рубиновым диск диадемы из пальцев Гейл.