- Система мироздания заперта между двумя полюсами. Управляют ими бог созидания Люсол и бог разрушения Шагалаз.
- Странные имена,- успел выдохнуть Иньясу между двумя отжиманиями.
- Они Боги, причем гораздо выше своих подчиненных, священниками которых мы являемся. Есть боги, подчиняющиеся первому или второму, так или иначе. Так же делятся и те, кто являются как бы...
- Их представителями на Земле,- догадался Иньясу. Но в этот момент рука его подвернулась и он чуть не распластался на земле.
- Ты отвлекаешься.- И прежде чем Иньясу успел сообразить что к чему, Мунаре проворно уселся к нему на спину,- продолжай.
Руки готовы были переломиться, но Иньясу был слишком увлечен, чтобы дать простой усталости помешать слушать.
- Ты заметил, должно быть, что история Земли постоянно меняется. В какой-то период расцветают искусства, ремесла, культура достигает высшей точки. За этим может неожиданно следовать необъяснимый спад. Что-то длится дольше, что-то меньше.
- Да,- сквозь стиснутые зубы выдохнул Иньясу.
- Так вот,- спокойно продолжал Мунаре. Невозмутимо скрестив руки на груди, он глядел куда-то вдаль. - Это зависит от того, под чьим управлением находится данный период истории,- стороны Разрушения или Созидания. Догадайся, кто правит сейчас.
Вопрос остался без ответа. Пот застилал глаза Иньясу. Его длинные до плеч волосы мокрыми прядями облепили лицо. Он давно потерял счет отжиманиям. Кажется Мунаре был совершенно не против того, чтобы его подопечный продолжал так до бесконечности. Теперь Иньясу мог только слушать то, что стало для него новым откровением.
- Вот уже дважды подряд Разрушение правит на Земле. Дважды по двести лет. И в самом начале последнего тысячелетия с 1000-1200 и с 1200-1400. Лишь эпоху Возрождения мы смогли сделать возможной. И все из-за того, что Великое Противостояние осталось за другой стороной.
- Значит ты принадлежишь к противоположной стороне.
- И ты также,- откликнулся Мунаре.- Но не стоит воспринимать это как катастрофу. Хотя есть среди нас и такие, кто считает, что игра была нечестной в последний раз.
- Некоторые, так сколько вас?
- Пятнадцать и пятнадцать. Священники и их боги со всего света сходились в Великом Противостоянии каждую тысячу лет и каждые двести лет в промежуточном.
Мысли лихорадочно закружись в голове Иньясу. Каждую тысячу лет. Скоро миллениум. А значит будет Великое Противостояние. Но новый год только через несколько месяцев.
- Это не праздник,- Иньясу вздрогнул, когда понял, что не произносил это вслух. Мунаре каким-то образом ухитрялся читать о чем он думает когда они были рядом. Тот поудобнее устроился на его спине, поджав под себя еще и ноги. - Дата не связана ни с чем, кроме появления священной кометы Немезиды на небосводе. Она появилась месяц назад, а значит, Противостояние будет через неделю, когда она войдет в зенит.
- Комета? - выдохнул Иньясу.
- Ты что даже новости не смотришь? Астрономы всего мира на ушах стоят, не в силах понять ее появление, которое не было предсказано ни в одном справочнике. - Услышав в ответ невнятный выдох, Мунаре ловко спрыгнул на землю рядом с тут же растянувшимся на траве Иньясу.
- Ладно, ты выдохся. Пора сменить вид деятельности.- Мунаре что-то прикинул, поглядывая по сторонам.- Двадцать кругов по стадиону. Раз, два, три... вперед!
Удивительно, но каким бы колдовскими штучками не пользовался Мунаре, его голос звучал над самым ухом Иньясу, даже когда они находились на разных концах поля. На самом деле Иньясу был рад дать отдых рукам, несмотря на то, что все тело превратилось в кисель. Завтра он и ложки поднять не сможет.
- Пятнадцать священников. Мы не враги и не друзья другой стороне. Многие из нас уже по три - восемь раз встречали друг с другом в поединках.
Иньясу чуть было не споткнулся. Восемь раз. Это значит - восемь реинкарнаций. И каждый из них помнил все свои прошлые жизни. Как получилось, что его собственная память похожа на решето, в котором не осталось даже воспоминания о воде?
- Однако есть и исключения. И ты должен быть осторожен. Некоторые обиды и старая злость никогда не проходят. Сайот, Калтар, Гелла, Вольфзанг- они помнят только тех из нас, кто в прошлый раз не позволил им отомстить за своего господина.
- Господина? - что-то уже упоминалось, что-то важное, что он пропустил.
- Аджина - тот, кому все они служат вернее и преданнее, чем своим богам и повелителю Шагалазу. Священник Шивы. И именно ты был тем, кто сумел победить его в прошлый раз. Сила его была заточена в камне Онара. Оканли заперто надежно в цитадели Алмуна. Но каким-то образом он освободился и его нынешняя инкарнация намного сильнее, чем была. Но в одном я уверен, следовать правилам он не будет. Думаю, его мало интересует даже само Противостояние как таковое. У него есть цель выше.
- И эта цель...- Иньясу уже догадывался, что может услышать, но все же не был готов к такому ответу.
- Ты, и те кто помогли заточить его седьмую инкарнацию. Я не знаю, насколько он стал силен. Но ты должен знать, что он единственный из нас, кто владеет более чем одним источником силы, помимо оканли. И единственное, что может помочь тебе, всем нам - меч Кханду в твоей руке. Иньясу таки умудрился споткнуться. Кажется уже пошел десятый круг. Земля почему-то устремилась к нему навстречу и все поглотил мрак. Последней мыслю, что как он знал, не сможет вспомнить при пробуждении был единственный вопрос,- за что он убил Аджину в прошлый раз?
Первое, что он увидел, когда свет вернулся к нему,- показавшееся даже каким-то озабоченным лицо, вернее морда Джарапири. Теперь она была почти материальной и раза в два меньше.
- Расслабляемся,- где-то вне поля его зрения прокомментировал Мунаре.- Ну а теперь за работу.- Свист, щелчок и со скоростью пули что-то стремительно понеслось к нему. Вроде бы он даже успел заметить, что это что-то вылетело из рук священника. Змей очень проворно отскочил в сторону. И как-то отчетливо Иньясу все еще приподнимаясь на локтях понял, что на этот раз ему не уйти. В последний миг он воззвал ко всем богам, но отчего-то в голове его прозвучал голос из прошлого: 'Гаруда, птица гроз. Призови ее'. И в следующее мгновение будто кусок закатного неба ринулся к нему. Обеими руками он вцепился в оказавшиеся такими мягкими и одновременно гладкими серебристо - огненные перья. Еще миг спустя что-то царапнуло по волосам. Адская игрушка так и срезала прядь волос как раз за ухом. Не успей он, в том месте должна была оказаться его шея. Мунаре и в правду позволил бы этому случиться? Насколько в действительности он тверд в своем намерении сделать из него настоящего священника?
'Покажем им как надо танцевать с ветром' - голос прозвучавший в его голове не принадлежал Мунаре. И все же он мог только кивнуть гигантской птице, что несла его по воздуху. На миг их взгляды встретились,- карие человеческие и огненные, где полыхало закатное солнце и молнии в глубине. Однако, к следующему виражу он не был готов, и едва не свалился со своего импровизированного седла.
'Привыкай, мы так давно не виделись', - мягкий шепот в мыслях мог служить некоторым утешением. Иньясу рискнул оглянуться назад. Выросший в размерах бумеранг все еще следовал за ними. Теперь он светился собственным светом, то ли раскалившись от движения, то ли от того, что таким же взглядом за ним следил его хозяин. Было видно, что движением оружия управлял именно он.
'Ему за нами не угнаться', - донесся до Иньясу легкий смешок, и отчего-то после этих слов на душе стало очень легко.
'Покажи ему, Гаруда! Вспомни старые времена!', - казалось это сказал не сам Иньясу, но ответом ему было задорное клокотание.
Зрелище, что предстало бы перед глазами любого, заглянувшего на стадион в этот вечер, было удивительным. Огромная птица, напоминающая ястреба и сову одновременно с поразительной легкостью, разбрасывая искры, что сыпались с ее перьев, уворачивалась от полыхающего с яркостью солнца диска бумеранга размером со спутниковую тарелку. Но защита, поставленная Мунаре вокруг стен стадиона была надежна. Свет искажался на радужной завесе, заставляя праздношатающихся следовать другой дорогой, теряя интерес к невесть откуда взявшейся в это время дня радуге. По кольцу она охватывала стадион, закручиваясь в немыслимые спирали.