— … из Египта привезли, мне приятели в лагере рассказывали, — ощущая привычное покалывание в щеках и едва сдерживаясь, чтобы не начать вытирать потные ладони о шорты, рассказывал Геша.
Услышав для многих незнакомое название «Египет» ребятня примолкла.
— Чегооо? Какой такой Египет? — презрительно спросил общежитский Леха, самый старший и хулиганистый из всех, и смачно сплюнул, показывая тем самым полное презрение к незнакомому доселе слову.
— Ну, мне приятели рассказывали, — повторил Геша, — приятели из Египта, я с ними в пионерлагере в одном отряде был. Ну, Египет, в Африке!
— И откуда у нас тут африканцы, да еще и в пионерлагере? — продолжал допытываться Леха, предвкушая скорое разоблачение Гешиного вранья.
— Ну как откуда, по обмену, наверное, — Гешин голос постепенно наливался уверенностью, тем более, что про египетских приятелей была истинная правда. — Да вон хоть у Сереги спросите!
Серега, верный Гешин друг с того самого времени, как их мамы оказались в одной родильной палате, стоял неподалеку. Серегу уважали все, потому что Серега никогда не врал. Ни разу и никто не ловил его не то, что на лжи, а даже на простом преувеличении. Он всегда говорил правду и никогда ничего не приукрашивал. Сереге доверяли и верили абсолютно все, и даже если бы он сказал какую-нибудь очевидную ерунду, например, что директор их школы — китайский император, или что через три месяца погаснет солнце, ему бы безоговорочно поверили. Многие взрослые недоумевали, как такой честный порядочный мальчик, отличник, активист, может дружить с Гешкой — хоть и неплохим парнем, но вруном и середнячком в учебе. Но по закону притяжения противоположностей эти двое дружили, причем так, что друг за друга горой, в школе за одной партой, уроки, походы в булочную и за молоком, а уж тем более гулять — всё вместе. Каждый день Серега, живший на пятом этаже, прыгая через ступеньки, врывался в Гешину квартиру на первом, дверь в которую весь день была открыта и запиралась только на ночь, и, начав орать еще со своего порога, заканчивал уже в Гешином коридоре: «Теть Света, а Гешка гулять пойдет?» или «Теть Свет, меня за хлебом послали, можно Гешка со мной?».
Верный Серега историю с египтянами подтвердил.
— Да, были такие в нашем отряде, брат с сестрой, из Каира, — охотно рассказывал он, — у них отец врач, то ли работает здесь, то ли на время прилетел. Они по-русски говорят вообще как мы, не отличить! Правда, зимой, сказали, опять в Каир улетят…
Брата звали Камиль, а как звали сестру ни Геша, ни Серега не запомнили, но имя какое-то простое, ничего особенного. Отец-врач учился в Советском Союзе, женился на русской, поэтому дети так хорошо знали язык. В общем-то, обычные ребята, и, наверное, Геша не обратил бы на них особого внимания, если бы однажды не увидел, как сестра Камиля пишет что-то в обычной ученической тетрадке в линейку, зацепила его какая-то неправильность. Потом понял — писала она справа налево да еще и не буквами, а арабской вязью, как будто и не слова писала, а плела ажурный узор из кудрявых символов, соединяя их между собой то точками, то восклицательными, то вопросительными знаками. Геша подсел к ней, разговорился, оказывается, писала она своим каирским друзьям, каждый день — по письму. А его так заворожило движение ее маленькой руки с тонкими пальцами, заворожило то, как из-под обычной шариковой ручки, легко и просто выводятся не слова и предложения, нет, а кружева, орнамент, что он попросил разрешения сидеть рядом, пока она выводит письменные приветы своим далеким адресатам. Она разрешила. Геша, не отвлекал, смотрел, затаив дыхание, как смотрел бы на представление иллюзиониста в цирке, лишь иногда спрашивая про Каир, про Египет, про жизнь вообще. Не очень-то она ему отвечала, молча пожимала плечиками и улыбалась, а Геша не настаивал.
Брат Камиль был более словоохотлив, и по его рассказам выходило, что ничего особенного в их каирской жизни нет, город как город, грязный и опасный, хотя древний и вообще — столица. Геша не верил, представляя Каир чем-то сказочным, с Синбадами-мореходами, разбойниками и восточными сладкими красавицами в окружении морей, песков и золота. Много-много лет спустя, Геша с Ритулей туристами побывали в Египте, проезжали и через Каир. Прав был Камиль, даже через столько лет увидел Геша лишь пыль, грязь, сухой неприветливый воздух и вооруженных людей, охранявших хрупкий восточный мир.
Убедившись, что Геша не наврал о своем синайском знакомстве, ребята стали слушать историю про привезенный песок более внимательно. И тут уж Геша врал вдохновенно.
— Это песок из Египта, — размахивая вспотевшими ладонями говорил он. — Его к нам в страну огромным самолетом доставили. «Руслан» что ли самолет называется? Я слышал, как дядя Миша бате рассказывал, что его с египетских пирамид взяли. А с наших строек песок велели убрать и знаете почему? — Геша осматривал притихшую толпу с видом посвященного в государственные тайны знатока.