(Негромко). Откройте.
Два Правила торопливо бросается открывать дверь. Короткая пауза.
(Предупреждающе, ко всем присутствующим). Господа…
На пороге появляется Рейхсканцлер. Теперь он одет в черный фрак, волосы зачесаны набок, в петлице – большая белая хризантема. Застенчиво улыбаясь, он останавливается возле двери, затем делает несколько неуверенных шагов по сцене и снова останавливается, нерешительно оглядываясь и, похоже, не зная, что ему делать дальше.
(Громко). Господа!..
Правила и Эринии громко аплодируют. Аплодируя вместе со всеми, Профессор подходит к Рейхсканцлеру.
(Широкий жест, громко, обращаясь ко всем присутствующим). Господин Рейхсканцлер!
Аплодисменты становятся громче. Присутствующие подходят ближе, так что Рейхсканцлер оказывается внутри живого полукольца.
Рейхсканцлер (прижимая руку к груди): Господа… Господа… Я тронут, господа… (Кланяется, улыбаясь).
Профессор делает знак присутствующим. Аплодисменты стихают.
(Подходя). Герр профессор… (Пожимает руку профессора). Душевно рад, герр профессор, душевно рад… (Подходя к Правилам). А, господа Правила… (Остановившись и потрепав по плечу одно из Правил, идет дальше). Мое почтение, господа Правила, мое почтение… Госпожи Эринии… Мое почтение, госпожи Эринии… (Подходя к Отцу). Господин лауреат… (Пожимая протянутую руку). Прекрасно пишете, господин лауреат… Прекрасно, прекрасно, господин лауреат… (Повернув голову, вопросительно смотрит на Профессора).
Профессор молча указывает Рейхсканцлеру на Орфея.
Я так и думал. (Подходя). Господин Орфей… Именно так я вас себе и представлял. (Пожимая Орфею руку, обращаясь, скорее, к присутствующим, чем к Орфею). Красивый, мужественный, с открытым лицом, бесстрашно проходящий мимо зависти и клеветы, готовый всегда ответить на происки коварного и трусливого врага… (Трясет руку Орфея). Настоящий герой, господа!
Эринии и Правила аплодируют.
(Отпустив, наконец, руку Орфея). Надеюсь, это не последняя наша встреча, господин герой?.. (Профессору). А где же наша милая мадемуазель Эвридика?
Профессор: Уже идет, господин Рейхсканцлер.
Рейхсканцлер: Прекрасно, прекрасно, господа… (Потирая руки, с застенчивой улыбкой оглядывает присутствующих).
Короткая пауза.
Первая Эриния: Господин Рейхсканцлер. Пожалуйста. Скажите нам что-нибудь, господин Рейхсканцлер.
Вторая Эриния: Скажите, господин Рейхсканцлер.
Третья Эриния: Пожалуйста, господин Рейхсканцлер.
Рейхсканцлер (застенчиво): Мне, право, не совсем удобно, господа. Я немного устал и к тому же мне кажется, что я сегодня, так сказать, не совсем в форме. (Неуверенно). Но если вы настаиваете…
Первая Эриния: Пожалуйста, господин Рейхсканцлер.
Одно из Правил: Сделайте нам такое одолжение, господин Рейхсканцлер.
Вторая Эриния: Скажите нам что-нибудь.
Рейхсканцлер вопросительно смотрит на Профессора.
Профессор: Конечно, господин Рейхсканцлер. Скажите нам что-нибудь, как вы это умеете.
Присутствующие негромко аплодируют. Короткая пауза. Заложив руки за спину и сделав по сцене несколько шагов, Рейхсканцлер останавливается, обведя присутствующих задумчивым взглядом. Аплодисменты стихают.
Рейхсканцлер (тепло): Господа!
Правила и Эринии подвигаются ближе.
(Задушевно). Я часто спрашиваю себя, господа, – ради чего мы принимаем на себя это непосильное бремя трудов и подвигов, которое давно бы уже сломило дух менее стойкий и решительный?.. Зачем мы бросаемся в огонь, лезем под землю, переплываем моря или спускаемся в преисподнюю, вызываем на бой бездну, не зная ни сна, ни покоя, готовые пожертвовать всем, даже самой жизнью? (Обведя присутствующих взглядом, берет за лацкан пиджака одно из Правил). Ну, скажите мне хотя бы вы – зачем?