Я кинулся к двери. Рванул. Застучал, Она была заперта. Я принялся исступленно бить ее!
- Лили! Лили! - исступленно кричал я.
Наконец дверь подалась, и я ввалился в баньку. Она была пуста! Лишь в закопченное оконце, словно насмехаясь, смотрела злая ночная звезда. Я вспомнил слезы на глазах егеря, застигнувшего нас с Эллой. Разве ему было не больно? Может быть это и есть обещанная месть? Но разве можно сравнить его влюбленность в Эллу, в эту вертлявую сороконожку, с моим чувством к Лили? Мою боль с его болью? Но откуда взялся егерь, которого давно уже нет на свете? Куда исчезли они потом? Мой разум не находил объяснения этому. Галлюцинация? Бред? Или я схожу с ума?
Не знаю, как долго я плутал в лесу, прежде чем ноги сами вывели меня к палатке Лили. Я сел поодаль на старый, иссохший пенек и обхватил голову руками в своем безутешном страдании.
- Дан! - услышал я тихий, мелодичный голос.
Полог палатки приоткрылся, и изящная девичья рука поманила меня к себе. Сгорая от стыда и ревности, я пошел к ней.
Палатка была наполнена прозрачным малиновым светом, исходившим от невидимого светильника. Внутри она оказалась небольшим, но очень уютным залом... Лили лежала на чем-то, покрытом шелковистой тканью с узорами, против нее лежала открытая книга. Она была такой же, как днем, ничто не напоминало в ней ожившую восковую куклу.
- Тебе плохо, Дан? - ласковые руки девушки легли на мое плечо.
Я ненавижу тебя, Лили, и презираю себя, - поражаясь своей смелости, выпалил я.
- Что случилось. Дан?
- Ты знаешь. Лили.
- Дан, ты должен мне рассказать все, слышишь? И ничего не утаивай, это очень важно. - Лили легко обняла меня и погладила по голове. - Ну, пожалуйста.
Срывающимся от волнения голосом, стараясь не смотреть ей в лицо, я рассказал все.
- И ты в это поверил. Дан? - Лили нежно погладила меня по щеке.
- Но я же видел!
- Глупый, глупый Дан, - она вдруг улыбнулась и прижалась ко мне, кроткая и очаровательная.
Куда делись мои мучительные переживания.
- Знаешь, как мне было плохо. Лили? - я уронил голову на ее плечо.
- Думаешь, мне приятно то, что было у вас с Эллой?
- Ты знаешь об Элле? Но тогда еще не было тебя, Лили.
- Я уже была. Дан.
- Почему же я тебя не знал?
- Ты не замечал меня. Поверь, когда тебя не замечают, делается еще больнее.
- Лили, ты для меня больше чем жизнь, - неожиданно для себя я поцеловал ее и замер, пораженный своей дерзостью.
- Хочешь, у нас все будет точно так же, как у вас с Эллой? - прошептала она.
Я не поверил своим ушам. Неужели это возможно? Я помчался к заброшенной баньке не чувствуя под собой ног. Вбежав, наполнил тяжелую бадью водой. Потом яростно дул в огонь, торопя его перескакивать с ветки на ветку. Наконец блаженное тепло согрело отсыревшие стены, заструилось над разогретыми камнями очага. Я окатил шероховатые половые доски водой и остановился не в силах представить прекрасную Лили, лежащую, подобно Элле, на этом полу.
Я вышел на улицу. Было облачно и тихо - так, что отчетливо слышался шорох ползущих в папоротниках гадов. "Нет, этого не может быть, - шептал я. - Неужели это случится? Неужели Лили будет сейчас моей, здесь?"
Я завернул за баньку, напряженно ловя каждый звук. Наконец послышались легкие, торопливые шаги. Она торопилась! Она тоже ждала этой минуты! Скрипнула дверь, и я увидел, как в баньку вошла Лили. Она легко скинула халат и повернулась ко мне совершенно голая и обворожительная. Она зачерпнула пригоршню теплой родниковой воды и брызнула себе на грудку. Я увидел, как заблестели серебряные капельки на ее коже и, поблескивая, потекли вниз, вдоль всего девичьего тела и остановились, повиснув бусинками в самом низу живота, на ее пушке. Она сжала ноги, и бусинки покатились дальше. Девушка, потупив глаза, разжала ножки и, замирая от желания и страха, смахнула щекотные капельки на пол. Озорно улыбнувшись, она подняла голову и посмотрела сквозь стекло мне прямо в глаза.
О, какие это были глаза! Через несколько мгновений мы уже лежали на полу баньки, я целовал восхитительную грудь Лили и чувствовал, как сливаюсь с ней в одно существо. Она напряглась и, изгибаясь навстречу мне, отдавалась сосредоточенно и самозабвенно. Но в этот момент она неожиданно отстранила меня.
- Дан, ведь с Эллой так не было? - она отстранила меня: - Не обижайся.
Лили встала с пола, и я ополоснул ее согретой ключевой водой, поцеловал в мокрые губы. Она оделась. Близость с Лили в форме неудовлетворенной мужской страсти еще более подогрела мое чувство к ней.
Эту ночь мы решили провести в ее палатке. Я лежал на спине, откинув руку, а очаровательная головка девушки покоилась на моем плече.
- Ли, теперь ты моя? - спросил я, купаясь в водопаде ее светлых шелковистых волос.
- Я своя, - прошептала она в ответ.
- Скажи, Элла твоя подруга?
- С чего ты взял?
Я вспомнил, как уверенно повторила она жест Эллы, плеснув воду себе на грудь.
- Ты знала о нас такие подробности, которые не мог знать никто, даже этот... Ты давно его знаешь?
- Молчи, глупенький, - она положила пальчик на мои губы.
Я сдернул шелковистую ткань. Лили лежала передо мной вся обнаженная. Я нагнулся и поцеловал ее мягкую розовую пяточку, потом нежные ароматные колени, погладил девушку и поцеловал еще, чуть выше коленей и наконец погрузился в невыразимо сладостное, самое сокровенное, что есть у девушки, и тут же почувствовал, как мое тело, слившееся воедино с ее, забилось в экстазе любви, и он не кончался, напротив, нарастал, подобно прорвавшемуся вулкану. Эти конвульсии переходили от меня к ней и обратно, сотрясая и исступляя нашу плоть.