Лишь выбравшись из душной толпы, Лилианна вздохнула свободно. В этом узком переулке все еще хорошо было слышно толпу, однако было пустынно и прохладно. Прислонившись спиной к нагретой за день стене двухэтажного здания девушка поняла, как она устала. Ноги гудели, поясница ныла, было такое чувство, что она побывала в драке. На теле наверняка наберется больше десятка синяков и ссадин. Единственное желание, которое было у девушки, это поскорее прийти домой и принять ванну. Даже объяснения с доньей Кончитой ее уже не пугали. Лилианна резко обернулась на шум. Перед ее глазами разыгралась неприятная сцена. В переулок с криком вбежала та самая молодая испанка в ярко желтом платье. Только сейчас ни у кого не повернулся бы язык назвать ее красивой. Платье было измято, порвано, длинные пряди выбились из прически висели вдоль спины. Лицо было грязно, глаза опухли от слез. Тоненькую фигурку сотрясали рыдания. Пожилой мужчина, один из тех, кто весь день простоял около кареты, пытался вразумить спутницу, но она кричала и билась в его руках, подобно пойманной птице. Лилианна молча, побрела прочь. Теперь ничего кроме жалости к молодой испанке она не испытывала. Воспитание, полученное в доме матери и тети научили ее сдержанности, и теперь Лилианна была благодарна им за это. Все-таки не так уж и плохо было уметь держать себя в руках, не показывать окружающим этот совсем не привлекательный лик горя.
«Ну, наконец-то!» – с облегчением вздохнула Лилианна.
Уже битый час она плутала по темным извилистым улицам и если бы не случайный прохожий, ей бы до рассвета не найти дом дона Айседора. А ведь раньше она так гордилась своим умением хорошо ориентироваться в незнакомых местах. Но этот поздний час, навевал на девушку ужас и страх, и лишь желание поскорее вернуться заставляло Лилианну идти вперед. Подойдя ближе к дому, девушка застыла. На крыльце, у самой двери стояли два французских солдата. Лилианна робко поднялась по лестнице.
– Куда? – по-испански, но с сильным акцентом спросил один из солдат.
– Мне в дом надо!
– Дом арестован. Вы хозяйка?
– Нет, я… я здесь гостила, – заикаясь от страха, пробормотала девушка.
– Уходите. В дом никого пускать не велено, – замахал на нее рукой другой солдат.
– Но мне надо! Там мои вещи и я…
– Проваливай! – прикрикнул на Лилианну солдат.
Девушка со страху бросилась наутек, напрочь забыв о ступеньках. Она наверняка разбила бы себе нос, если бы не французский офицер, успевший подхватить ее у самой земли.
– Вы в порядке? – вежливо поинтересовался он.
– Да, спасибо.
– Вы хотели пройти в дом?
– Да, то есть, нет.
– Вы донна Родригес де Сальваро маркиза де Бранчифорте, принцесса Пьетраперция?
– Да. Как вы узнали? – пролепетала Лилианна, в смущении отряхивая пыльный подол.
– Я вас ожидал. Донья Сальваро, прошу вас проследовать со мной до кареты.
– Я арестована?
– Нет. Мне приказано. Доставить вас в одно место.
– Я не поеду, – замотала головой Лилианна.
– Не волнуйтесь, вам ничего не угрожает. Один важный господин хочет побеседовать с вами.
– А если я не поеду?
– На вашем месте я бы согласился. Это всего лишь дружеское приглашение. Пока что дружеское, – после значительной паузы произнес мужчина.
Лилианна вздохнула и покорно пошла к карете. Выбора у нее все равно, в общем-то, не было.
Девушка так устала, что убаюканная ровным хором экипажа задремала. Проснулась она от вежливого покашливания спутника. Карета остановилась возле маленького двухэтажного домика. Учитывая тишину, нарушаемую лишь трелью какой-то ночной птицы и обилие зелени можно было догадаться, что это уже окраины Мадрида и судя по заброшенному садику и обветшалым стенам – не самые респектабельные. Дом был погружен во тьму и навевал на Лилианну панический ужас. Ей так и казалось, что сейчас из двери вылетит приведение или какой-нибудь жуткий монстр и проглотит их. Если бы не рука мужчины, крепко державшая ее за локоть, девушка бы пустилась назад к карете. Войдя в дом, Лилианна ахнула. Жалкое жилище вдруг как в сказке превратилось в прекрасный дворец. Пол холла был отделан дорогим мрамором, обшивка диванов и кресел даже в полутьме сверкала вышитым золотыми нитями рисунком. Рассмотреть что-то еще было сложно. Лишь свет от большого двухъярусного канделябра, находящегося в руках лакея освещал полутемную комнату. Спутник девушки, невысокий офицер после вежливого поклона пошел к двери. Видимо его миссия на этом была закончена. Лилианна вздохнула и зябко поежилась. В полной тишине она последовала за лакеем наверх. Войдя в комнату, девушка на несколько секунд зажмурилась. После темного коридора яркий свет буквально резал глаза. Но вот любопытство взяло верх и Лилианна стала озираться вокруг. Не менее десятка серебряных канделябров были расставлены на столе, на полках и на камине. Комната была небольшой, но она была обставлена с почти кричащей роскошью. Ноги по щиколотку утопали в роскошном ковре. От позолоченной изящной французской мебели рябило в глазах. Из-за огромного обилия маленьких шелковых подушечек, разбросанных на кушетке, креслах и полу, девушка подумала о том, что это был будуар какой-то дамы или приемная, а может…
Лилианна так увлеклась, что не услышала шума открывающейся двери. Она даже вскрикнула от неожиданности, когда кто-то вежливо кашлянул у нее за спиной. Обернувшись, девушка увидела невысокого мужчину. Его строгий, темный камзол не очень-то сочетался с обстановкой этого дома. Однако в уверенных движениях, с которыми мужчина вошел, в его жестах чувствовалось, что именно он является хозяином все этого великолепия.
– Добрый вечер, мадам. Хотя если быть точным, то скорее доброе утро. Присаживайтесь. Вы, наверное, устали. Сейчас принесут вино и фрукты.
– Но возможно вы захотите перекусить что-то более существенное? – вежливо спросил незнакомец.
– Нет, нет спасибо, не стоит беспокоиться, – робко пролепетала Лилианна и села на самый краешек кушетки.
Ее руки тряслись и она поспешила спрятать их в складках темного платья. Снова наступила неловкая пауза. Мужчина с интересом рассматривал спутницу, она же так и не посмела поднять глаза выше его начищенных до блеска сапог. Тишину прервал приход слуги, с подносом заставленным фруктами, закусками и фужерами. Пустовавший целый день желудок громко заурчал. Лилианна покраснела и потупилась. Мужчина лишь улыбнулся. Он кивком приказал слуге поставить поднос рядом с ее кушеткой.
– Я не успел сегодня поужинать и жутко проголодался. Надеюсь, вы простите меня, если нашу беседу мы начнем с небольшого десерта, – спросил мужчина, беря с подноса несколько маленьких облитых глазурью пирожных.
Лилианна благодарно кивнула. Она чудесно понимала, что его мнимый голод лишь повод выйти из этой неловкой ситуации и разрядить обстановку. Теперь и она сама без стеснения сможет немного поесть. Девушка сразу схватила горсть винограда и отправила несколько спелых ягод в рот. За ними последовали малюсенькие пирожки с капустой и пирожное. Лилианна так проголодалась, что на четкое соблюдение этикета просто не было сил. Насытившись, она промокнула губы салфеткой. Хотелось пить, но к неизвестному вину девушка притронуться побоялась.
– Кто вы и для чего вы меня пригласили. Я арестована? – наконец спросила Лилианна, почувствовав, что немного смелости она все-таки наела.
– Ну что вы! Вы даже не задержаны. Мне просто хотелось с вами поговорить, но ваш цербер, дон Айседор, слишком уж яростно оберегал ваш покой.
– Я просто гостила в его доме.
– Конечно. И прогулки по городу в круг ваших развлечений не входили.
– Мне было незачем…
– Жена арестанта сидит дома, не высовывая носа на улицу!? Редкая выдержка. Жены же других заключенных часами досаждали властям своими требованиями и претензиями, – от его издевки Лилианна потупилась.
– Дон Айседор все делал сам.
– Да, и делал с размахом. Вся знать встала на поддержку инвалида.
– По-вашему это плохо!? Вам чуждо милосердие? – с вызовом спросила девушка.
– Ну, что вы. Оно мне не чуждо. Ведь помиловали же вашего мужа. Но в политической борьбе за ширмой милосердия зачастую скрывается что-то совсем другое.
– Вы чудовище! Милосердие в любой своей форме угодно Богу! – с жаром выкрикнула Лилианна.