Она шла по деревне, пылающей огнём, вырвавшимся наружу из её груди. Запах тлеющей плоти стал для девушки привычным и больше не вызывал дискомфотра. Боли не было. Чувства вины и подавно. Наверное, сейчас в ней не было ничего. И потому она просто шла, безучастно наблюдая последствия своих действий.
Стук внутри – сердце. Оно колет, заставляя почувствовать себя живой. Громкий крик, скрежет когтей о собственную кожу на шее, кровавые дорожки вдоль неё – как итог. Она ни раз представляла, каково это – умирать физически. Это страшно, безусловно, но моральная смерть оказалась гораздо ужаснее. Внутри всё зудело, хотелось расчесать грудь до мяса, до костей, чтобы прекратить этот кошмар. Зверь ушёл, вернув тело законной владелеце. И теперь стало больнее.
Люди, снующие вокруг, раздражали. Их отчаяные крики, громкие вопли, мольбы о помощи. Всего лишь взгляд – и только-только потушенные здания воспламеняются с новой силой.
Огонь – её слёзы. Так пусть же они покроют всё в этой чёртовой деревеньке.
– Лилит, что ты, чёрт тебя дери, делаешь? – грубый бас за спиной ведьмы, поливающий её всеми возможными оскорблениями и проклятиями. Астарот. Ну, конечно, как же без него? – Ты в своём уме? Прекрати это!
Но Лилит не слышит. Все голоса словно за занавесой, словно под водой. Демон трясёт девушку за плечи, пытаясь привести в чувства – тщетно. Она не здесь, она где-то между мирами.
Выругавшись, он хватает ведьму за руку и тащит в сторону леса, подальше от устроенного ей кошмара. Зеленоглазая не осозаёт, куда идёт, просто идёт. Она доверяет своему демону.
***
Люси мертва. Давно мертва, но осознание этого наступает не сразу. Изабель видела, как её изуродованное тело бросили в сточную канаву, однако, принимать этот факт мозг отказывался.
Бель также не понимала, почему до сих пор жива. Её просто держали здесь, моря голодом, но это ничто по сравнению с тем, что испытала её рыжая подруга. И это было загадкой – почему такое снисхождение?
Священник, представившийся позже Вильямом, заходил лишь раз, чтобы спросить не готова ли креглазая поговорить о Лилит и такой загадочной деревне, о которой почти что легенды сложились, но, получив отказ, ушёл. Больше Бель его не видела.
Время тянулось нескончаемо долго, и большую его часть девушка проводила во сне. Там боль становилась меньше, пропадало отчаяние, да и Лилит была рядом. Можно было бы, конечно, утешать себя, как обычно, мыслями о том, что всё разрешится благополучно, но это порядком надоело. Настала пора признать – они в полной заднице.
И потому спрятаться можно было лишь во сне, а по пробуждению судорожно ловить ртом воздух, касаться руками тех мест, что во сне касались ладони Лилит и просить у неизвестно кого сохранить жизнь этой черноволосой девушке. Скорее всего, им никогда больше не встретиться. По крайней мере, в этой жизни.
Грохот дверей, стук шагов. Спустя столько дней Бель снова видит Вильяма. Сегодня он особенно зол и мрачен. Должно быть, что-то произошло.
– Ну, здравствуй, – усмехнулась Изабель. – Я скучала, – сарказм и ирония – единственное, что поддерживало хоть какой-то настрой. – Если ты пришёл задать свой вопрос – увы, ответ мой не изменится. Я ничего не расскажу.
В замке щёлкнул ключ, и священник вошёл в камеру девушки.
– Сегодня твоя подруга напала на деревню, – прорычал мужчина. – Погибли десятки людей. И после этого ты её защищаешь?
Изабель знала – таким образом Лилит пытается обратить на себя внимание церкви, раскрыть себя. Этакое медленное и длительное самоубийство. Вполне в духе брюнетки.
– Я спрошу в последний раз, после чего разговаривать мы будем совсем по-другому. Итак, ты расскажешь мне где Лилит?
Изабель отрицательно покачала головой. Ни за что.
– Хорошо, поставлю вопрос по-другому. Твоя подружка, Люси, была упряма, однако, рассказала о том, что всё это время ты активно училась колдовать. И даже преуспела в этом, а потому у меня есть все основания тебя казнить. Или другой вариант – ты приведёшь меня к Лилит, и я отпущу тебя, в память о Винсенте и моём сыне, которому ты так приглянулась. Что выберешь?
Подобного Бель никак не ожидала. Она готовилась ко всему: в раскалённым прутьям, гвоздям, переломанным костям, к костру, но выбирать между своей жизнью и жизнью Лилит – это был явный перебор.
Казалось бы, чего тут думать? Брюнетка бы горой встала за Изабель, отдала бы себя не колеблясь, но…
– Вижу я – поубавилось в твоём взгляде уверенности. Выходит, не так уж она тебе и дорога, когда на кону собственная шкура. Я зайду завтра. Не сомневаюсь – ты примешь верное решение.