— Куда теперь, мелиссэ?
*
Лехтэ всерьез задумалась над вопросом. Конечно, можно было бы ехать прямо в сторону беседки, но если знакомиться заново, так уж знакомиться, верно? И поскольку горы ей второй дом, то… И потом, там есть одно незавершенное дело, которое как раз настала пора завершить.
— Едем к горам, — решила Лехтэ и на вопросительный взгляд Атаринкэ пояснила, — Тут недалеко есть вершина, на которую я восходила первый раз в жизни, когда-то давно. Подъем несложный, а на высоте примерно в треть пути я себе в тот раз оставила тайничок с кое-какими безделушками, которые по разным причинам решила не забирать домой.
— Это было в начале Второй Эпохи, — пояснила Лехтэ.
Она хорошо помнила свои ощущения, которые испытала, взойдя первый раз на вершину. Пусть она была не так уж и высока, всего несколько лиг, однако восторг, охвативший душу, от этого не стал меньше. Лехтэ смотрела на открывшиеся перед глазами необозримые просторы, на величественные седые пики соседних гор, упиравшиеся, казалось, в самые облака, однако теперь ставшие к ней чуть-чуть, самую капельку, ближе. Она глядела, и дыхание захватывало, а сердце готово было выпрыгнуть из груди. И сейчас воспоминания, живые и яркие, с новой силой захлестнули душу.
Там узорная, хорошо пробитая тропа вела через неширокую полосу ельника и подходила вплотную к богатому, пестрому высокотравному лугу, простиравшемуся до самых Пелори. У подножья горы бил родник с прохладной и вкусной ключевой водой, у которого они и остановились тогда на привал.
Ну, а после уже начинался подъем, покрытый мелкой осыпью. Вот там-то, на высоте около двух лиг, и устроила свой маленький тайничок Лехтэ. Если разобраться, почти детская глупость — забрать эти вещи домой ничто не мешало. Но она решила оставить, а заодно кое-что загадала. Подъем до того места был совсем не крутой. Вот выше без снаряжения они уже вряд ли могли бы забраться без риска переломать ноги.
И теперь Лехтэ постаралась как можно понятней объяснить все мужу. Не захочет из-за пустяков лезть неведомо куда — поедут прямо к беседке:
— Я не обижусь.
Заодно она послала ему на всякий случай осанвэ с маршрутом.
*
В горы… Атаринкэ эта идея не сильно понравилась — он не взял с собой ничего, что могло бы им помочь при подъеме. С другой стороны, хотелось сделать приятное любимой и больше узнать о том, что ей близко и интересно теперь.
— Хорошо, поехали, посмотрим, как там твое сокровище припрятанное поживает. Но… только если сможем безопасно добраться до этого места.
Атаринкэ задумался, глядя на немного погрустневшее лицо Лехтэ.
— Мелиссэ, если подъем мне покажется опасным, мы приедем туда в другой раз, обязательно, просто возьмем с собой все необходимое.
Решив, что у подножия горы можно будет пообедать и отдохнуть, Курво поехал рысью, внимательно следя за дорогой. Места сильно изменились за прошедшие эпохи, хотя ему и не приходилось часто бывать в этих краях при свете Древ, все же он не помнил многое из того, что видел, и помнил то, чего уже не было. Путь, переданный ему осанвэ, не был забыт, и теперь он уверенно направлял гнедую по несильно заросшей травой тропинке.
Местность становилась все холмистей, ранее пологие, едва заметные, подъемы сменились склонами, поросшими лесом. Они ехали по извилистой дорожке, которая то огибала холмы, то взбиралась на них, петляя среди деревьев. От пения птиц слегка звенело в ушах, казалось, что Аман не знал и даже не догадывался, что должен увядать и близиться к своему закату.
Ладья Ариэн уже начала свое снижение, хотя еще и не сильно заметное глазу, когда Атаринкэ и Лехтэ достигли цели. Родник был там, где его помнила Тэльмэ, тропа, что вела вверх, выглядела вполне безопасной, хотя временами была достаточно крутой.
Спешившись, Искусник помог жене тоже оказаться на земле. Безусловно, Лехтэ прекрасно ездила верхом, но разве мог он упустить шанс еще раз обнять жену, прижать к себе, поцеловать…
Он расседлал лошадей, отправив их щипать траву, но попросил далеко не отходить, и начал организовывать временную стоянку для отдыха. Впрочем, стоянкой это было тяжело назвать — он развел костер, вскипятил воды и приготовил травяной настой — когда они спустятся, он будет негорячий, можно будет напиться. Есть перед подъемом не стоило, но яблоко не повредит. Лехтэ с ним согласилась. Затушив небольшой костерок, но набрав хвороста для будущего отдыха, прикрыв котелок с отваром от пыли и насекомых, они оставили почти все вещи внизу и пошли вверх по тропе.
*
Лехтэ доела яблоко и смерила маршрут взглядом. Конечно, немного осложняет дело то, что она в платье, но с этой проблемой она уж точно справится.
Ополоснув руки в ручье, она деловито подоткнула подол повыше, чтобы не мешал, и ступила на тропу.
Та юркой лентой змеилась вверх по склону, где-то полого, где-то немного круче. В тех местах, которые с натяжкой можно было назвать сложными, она хваталась за руку мужа, возможно немного чаще, чем ей на самом деле требовалось. Время от времени камешки норовили убежать из-под ног, однако обвалов не намечалось, и Лехтэ бодро шла вперед. Наконец, когда те две лиги, о которых велась речь, остались позади, и Куруфинвэ с женой оказались на небольшой площадке. Чтобы подняться выше, уже требовалось снаряжение, но от них в данном случае и не требовалось подобного подвига — они были на месте.
Лехтэ замерла, всей кожей впитывая окружающую красоту, потом обернулась к Атаринкэ, обняла его крепко и поцеловала. Затем протянула руку, указывая вверх:
— Вон там была конечная точка нашего маршрута. А дальше пещера, ее отсюда не видно. Посмотри, разве тут не красиво? А ведь мы еще, считай, никуда не ушли.
Она прикрыла глаза ладонью, всматриваясь вдаль, и на лице появилось мечтательное выражение. Но день уже все-таки постепенно начинал клониться к вечеру, а значит, им надо было спешить.
— Вот здесь, — указала она на небольшой камень, по форме напоминающий пирамидку.
С помощью Атаринкэ она его легко отвалила и присела на корточки. Под камнем была ямка, а в ямке «сокровища», возможно, сами по себе особой ценности и не представляющие, но, без сомнений, дорогие сердцу.
Три кусочка синего янтаря средних размеров, сломанный нож и деревянная птица. Лехтэ достала их, поднялась и принялась по одному передавать Атаринкэ.
— Вот, смотри, — объясняла она, — эти камни я нашла во время своего первого восхождения, уже на обратном пути. Мы наткнулись на месторождение, однако оно очень неудобно расположено. Но три камушка я прихватила на память. Синий янтарь, ты знаешь, очень редок, а еще он очень твердый и поэтому труден для обработки. Не каждый за него возьмется, да и мне не хотелось доверять его случайным мастерам. Поэтому я оставила их здесь в надежде, что если ты однажды вернешься, то сделаешь мне с ними что-нибудь интересное.
Следом за камнями Лехтэ передала мужу нож с резной рукоятью в виде сложенных крыльев, с одним изумрудом и гравировкой на основании лезвия.
— Нож ты наверняка узнал, — продолжала она. — Ты сам мне его подарил. Он был со мной, я им работала, неосторожно подковырнула и сломала. Каюсь, прости. Сам понимаешь, в чужие руки его тоже не хотелось отдавать на починку.
Следом за ножом был передан деревянный сокол, расправляющий крылья:
— Ну, а птицу я вырезала просто так, от скуки, на очередном привале. Честно сказать, пока делала, мысли были о тебе, потому оставила тут и его за компанию. Я время от времени приезжала сюда, проверяла свои сокровища. С самого начала на них были наложены чары от разрушения, и, как видишь, всё уцелело. Ну как, можно тебя попросить сделать мне какое-нибудь украшение из янтаря и отремонтировать ножик? А птица тебе в подарок, на память о поездке.