— Тебе-то какое дело?
— Секрет, — Инфернус прижал указательный палец к губам. — А ты не подумала о том, что теперь я могу причинить тебе боль? — он, повалив на спину, медленно начал надвигаться на меня.
— Не приближайся! — вскрикнула я, выставив вперед руки. Вдруг, парня откинуло от меня. Встряхнув головой, он рассмеялся.
— Даже не зная заклинаний, ты можешь в какой-то мере защитить себя. Когда присутствует явная угроза, или когда у тебя возникает невероятно сильное желание, как сейчас.
— Зачем ты так делаешь? Я ничего не понимаю! То спасаешь, то пугаешь. Почему? — чуть не плача спросила я.
— Тише. Я и сам не знаю, но, скорее всего, из любопытства, — блондин подошел ко мне и аккуратно приобнял. Я вопросительно посмотрела на него. Теперь я в конец запуталась. — Хоть ты и полудемон, но выросла среди людей. И теперь ведешь себя, как человек, и испытываешь практически столько же эмоций, что и люди. Большинство из тех, кто учится здесь, могут испытывать лишь основные, мизерное количество. А те, кто более эмоционален, прячут их в себе, боясь показать свои истинные чувства. Но ты не такая. Мне всегда были интересны люди. Пока я находился с тобой, увидел воочию практически весь спектр человеческих эмоций. Остались лишь несколько, среди которых безразличие, восторг, ненависть и влюбленность. Единственное, я не буду добиваться от тебя последних двух чувств. Даже наоборот, мне не очень-то хочется, чтобы ты чувствовала что-то подобное ко мне
— Размечтался, идиот! — рыкнула я, но все же мое лицо залила краска.
— Вот сейчас, к примеру, на твоем лице смущение и недовольство. Различные мои действия и действия окружающих вызывают у тебя разнообразнейшие чувства.
— Говорю же, извращенец.
— Обидно же, — заныл он.
— С этим, предположим, я все уяснила. Тогда ответь мне, почему ты грозился меня убить?
— А, это. Ну, причина та же. А еще у тебя смешное лицо, когда пугаешься, — я не удержалась и несильно стукнула светловолосого по голове. — Хотя, никто не знает, о чем я думаю. Но, будь уверенна, мне твоя смерть, пока что, ни к чему. Ci sono molte cose nella vita che io stesso non mi permetterei di fare, ma non c'и nulla che gli altri mi potrebbero proibire.
***
Вперед. Надо бежать как можно быстрее. Внезапно, меня кто-то схватил за талию, останавливая.
— Куда это мы собрались? — грозно спросил Малум, который и держал меня.
— Э… Ну… Мне надо с Луизой поговорить, — промямлила я, поворачиваясь.
— Врешь. Быстро возвращайся! — прикрикнул парень и, держа меня за руку, пошел обратно к общежитию. Я нехотя поплелась за ним. — И надо же было тебе умудриться заболеть.
— Ты так говоришь, будто я специально это сделала, — шмыгая носом, пробормотала я.
— Никто тебя и не просил холодную воду пить. И вообще, я сказал тебе сидеть в моей комнате. У меня иммунитет к человеческим болезням, а вот у других — нет. Ты можешь кого-нибудь заразить, поэтому тебе нельзя в свою комнату, ведь ты там не одна, или на улицу. А в медпункт сейчас вернулась наша старая медсестра, у которой при любой болезни, даже при кашле, помогает лишь слабительное или ампутирование конечностей. Не понимаю, как ее могли на работу взять? — возмущался юноша, таща меня за руку по лестнице. Но вот уже мы зашли в комнату светловолосого.
— Эм… Ну… Прости, просто я уже устала сидеть здесь, — потупив взгляд, сказала я. — Эх, жалко, что простуда не лечится магией.
— Ладно, держи, — он протянул мне, стоявший до этого на тумбочке, чашку с горячим чаем.
— Спасибо.
— Да не за что. Я понимаю, что не очень-то хочется сидеть практически неделю в четырех стенах. Ты бы видела, что я творил, когда подхватил черную ветрянку и меня пытались в одной комнате удержать. За первые пять минут я придумал семьдесят четыре способа, как сбежать.
Вдруг, голова закружилась и я, поставив чашку обратно на тумбочку, села на стоящую рядом с Малумовой кровать. Перед глазами все плыло. Неожиданно, я почувствовала теплые руки на своих ладонях.
— Эй, дуреха, ты как?
— Нормально, просто… — резко все мое тело буквально запылало.
— Черт! У тебя не обычная простуда, на коже появляются демонические следы, — послышался топот, а затем какие-то неразборчивые слова. По-видимому, Малум читал какое-то заклинание. Через минут пять-десять мне стало лучше.
— Что это было? — спросила я.
— Да я и сам не знаю. Может быть, у тебя аллергия на какие-то виды демонов и ты как раз, может и не замечая того, контактировала с таким.
— И такое бывает? — удивилась я.
— Да, но крайне редко. Кстати, у тебя, как мне кажется, уже и температура прошла…
— Да, спасибо, — улыбнулась я.
***
Мы с Инфернусом сидели в столовой. Почти никого не было, лишь Кали, который развешивал по всей комнате какие-то листовки и двое парней. Конечно, кто еще будет вставать в шесть часов вечера в выходной без невероятно важной причины? Черт, я смогла заснуть лишь в двенадцать, поэтому сейчас нахожусь в полусонном состоянии.
— Эй, не спи! Сейчас нос в миску засунешь, дуреха, — сделал мне замечание мой сосед.
— Сколько мне еще тебя просить, чтобы ты не называл меня так?
— На правду не обижаются. Ты лучше скажи, сделала ли ты те задания, которые я тебе задал? — меня аж передернуло. — Нельзя так относится к учебе. Тебе в этом мире еще долго жить придется. Чтобы жить — надо учиться выживать. Такое чувство, будто это мне надо, а не тебе.
— Прости. Я понимаю, просто это слишком сложно.
— А что в этом мире легко? — возмущенно спросил парень. — Я тебя уже месяц учу, а уровень твоей магии поднялся лишь на пятьдесят баллов, по шкале Аугуриума. Ты, можно сказать, не знаешь теорию. Про практику вообще молчу. Сколько же от тебя проблем.
— Раз я такая проблемная, то зачем помогаешь?! — вскрикнула я. Сердце бешено колотилось, а дыхание стало прерывистым. Я стараюсь, в основном, ради него. Мне хочется, чтобы этот самодовольный болван когда-нибудь похвалил меня. Но слышу от него всегда лишь насмешки, а в глазах его вижу укор. Прочла практически все книги, что Малум мне дал, начала разбираться в заклинаниях и печатях, делаю все упражнения, что он говорит. Но все ему не так. Понимаю, что знаю меньше, чем он и остальные мои одноклассники, но сложно выучить за месяц то, что они учили на протяжении одиннадцати лет. Инфернус слишком многого от меня требует. Я просто не могу выполнять такое количество заданий в срок. Разозлившись, я встала из-за стола и пошла куда глаза глядят. Опомнившись, поняла, что сама не знаю, куда зашла. Коридоры были уже, чем обычно. Окна закрыты шторами, ни одной лампы не светило, лишь несколько свечей, вдоль всего коридора. Царил полумрак.
— Из глубин вечности призываю тебя, слуга. Явись и служи мне верой и правдой, Рафики, — негромко произнесла я и сделала соответствующий этому заклинанию жест рукой. Рядом появился небольшой белый огонек.
— Вы звали меня, госпожа?
— Да, не можешь ли ты побыть со мной немножко?
— Конечно же. Любое Ваше желание — для меня закон. Может быть мне лучше принять форму, более подобную человеческой? — с долей надежды в голосе спросил он. Ему невероятно нравится быть похожим на людей. Было море радости, когда Малум рассказал, что сервус может принимать различные формы и как это делать.
— Конечно, — согласилась я. Огонек заискрился и уже рядом стоит мальчик, лет одиннадцати-двенадцати. Белоснежная кожа, черные глаза, молочно-белые волосы, которые, казалось, горели. Стройное тело, чуть-чуть пухленькие щеки, одежда, будто сотканная из света. Хоть он и хотел походить на человека, но это все выглядело невероятно неестественно, будто он герой какой-то сказочной повести.
— Снизошел Ангел на землю и запели птицы небесные, но не птицы то были, а души погибших, что возрадовались спасению иных от участи темного пути. Возрадуйся же и ты, друг мой, счастью любого, кто живет иль жил, — послышался чей-то голос из темноты. — Это мои любимые строки из поэмы «Спасение душ».