Голова снова упала на одеяло. А Лилит стёрла краем плаща кровь с кинжала и вновь закрепила его на запястье. Затем подошла к костру и подняла с земли забытый плащ с серебряной брошью. Отойдя подальше в темноту, она аккуратно свернула мягкую ткань, положила под голову и уснула.
Глава 4. Поклянись на пламени
Увидев выходящего из портала Двэйна, Сканлан съежилась и попыталась заползти под кровать, однако демон не обратил на неё никакого внимания. Двэйн подошёл к столу, взял в руки золотой кубок и раздавил в когтистых пальцах. Отбросив бесполезный теперь предмет прочь, он подхватил стоявшую там же бутылку вина и, зубами вырвав пробку, влил в себя добрую половину. Остатки напитка полетели вслед за кубком — рассыпая в воздухе брызги красные, как кровь.
Затем демон подошёл к зеркалу и посмотрел на своё отражение. Он считал себя красивым. Безусловно, он считал себя и сильным. Двэйн слегка повернул голову и провёл пальцем вдоль длинного пореза. «Тогда какого Владыки только что произошло?» — вопросил он сам себя. Некоторое время Двэйн смотрел на своё отражение, прокручивая в голове последние две встречи с Владычицей.
Лилит выглядела не слишком хорошо. Вернее, правильно было сказать, что Лилит выглядит отвратно. Лицо ее приобрело зеленоватый оттенок, кожа обрюзгла, и хотя Двэйн не мог сказать, что та сильно постарела, двадцать лет он бы ей не дал. У губ Госпожи залегли неглубокие, но заметные морщины, а взгляд стал мягче. Этот новый мягкий взгляд отчего-то пугал Двэйна больше, чем прежний — от такой Госпожи он уже не знал, чего ждать.
Двэйн заметил, что про себя начинает называть бывшую Владычицу именно так — Госпожа, и, гортанно рыкнув, смёл с туалетного столика бесполезную мелочёвку. Он вспомнил руку, лежащую на его горле. Сила Лилит по-прежнему оставалась нечеловеческой, но будь это та, прежняя Лилит, у Двэйна не было бы ни единого шанса вырваться. А тут… Тут он сделал это, как только захотел… Вывод, к которому пришел Двэйн в результате этих своих рассуждений, ему остро не понравился. Выходило, что рядом с Лилит его удерживала не сила, а именно это странное тепло, расходившееся по телу демона от пальцев Госпожи. Это была магия, которой Двэйн не знал.
Собственную неудачу в первую встречу Двэйн мог себе объяснить — демон не ожидал нападения, не сразу сообразил, что Лилит ослабла, и потому повёл себя как дурак. Но то, что случилось теперь, не укладывалось у него в голове никак. Каким надо быть идиотом, чтобы демонстрировать врагу свои давние шрамы?! Он будто был под гипнозом — иного объяснения Двэйн не видел. А уж окончание вечера и вовсе тонуло во мраке абсурда.
— В следующий раз я убью её, — сказал себе Двэйн. — Однозначно, в следующий раз я её убью.
Поразмыслив, Двэйн начертил в воздухе пентаграмму и бросил в пространство:
— Ронан!
Подтянутая фигура в алом плаще появилась в спальне и замерла в учтивом поклоне.
— Владыка, — услышал он мягкий голос.
— Запрягай дрейков. Мы едем на охоту.
Утро для Лилит началось с душераздирающего вопля и свиста стрелы. Она рывком села и, выдрав тонкое древко из чёрной ткани, бережно разгладила плащ, служивший ей подушкой.
— Стерва, — констатировала она спокойно. Утро, начавшееся с Тиэль, предвещало плохой день.
— Это всё она, — тонкий палец с обломанным ногтем уставился Лилит в грудь, — я видела, что она не спала.
Лилит, наконец, проморгалась и осмотрелась кругом. Четыре пары глаз испытующе смотрели на неё. К удивлению Лилит, к экзекуции собирался присоединиться даже Бударих.
— Она и вас так будит? — спросила Госпожа, переводя взгляд с Алистира на Кигана и обратно.
На остальных ей было плевать — гнома всегда можно подкупить, а Тиэль переубедить всё равно нельзя. Но что бы ни происходило вокруг, Лилит не сомневалась, что прокурором её станет Алистир, а адвокатом — Киган, и именно на них предстояло произвести впечатление.
— У нас пропали все деньги и драгоценности. Всё самое дорогое и лёгкое, — сказал Киган, разрывая напряжённое молчание.
Чародейка расхохоталась.
— И только? — спросила она. — И что — я, по-вашему, проглотила все ваши побрякушки? Заметьте, я-то здесь, а цацек ваших нет. А вот кое-кто другой, кажется, смылся. Вас-то тут четверо.
Путешественники неловко переглянулись. Тиэль опустила лук, но стрелу с него не убрала.
— Чё-то это… — пробормотал гном и потёр лысую макушку. — Кажись, мы маху дали, а, ребята?
— Клейн не мог этого сделать, — отрезал Алистир, всё ещё буравя Лилит тяжёлым взглядом. — Он — хороший мальчик. Мы спасли его от голода, и он был нам благодарен.