Олео Н. Кин
Лилит — сестра ночи
— Как ее зовут?! — требовательно спросила старуха, глядя на мать и не обращая никакого внимания на трясущуюся у ног женщины хрупкую девочку лет семи. В грязном платье, с длинными черными волосами, заплетенными в косичку, она морщила носик, задыхаясь от вони, которой было наполнено это темное место, освещенное редкими свечами. Куда бы ни взглянула девочка, со всех сторон на нее зловеще смотрели черепа разных животных. Ей казалось, что они следят за ней и ухмыляются, демонстрируя хищный оскал.
— Лилит, — тихо ответила мать, одетая в такое же грязное платье, что и дочка, после чего обняла девочку и успокаивающе погладила ее по головке.
Старуха посмотрела на малышку и скрипучим голосом проговорила:
— Лилит! Подходящее имя! — потом протянула свою костлявую руку с длинными когтями по направлению к девочке, отчего та вздрогнула. — У нее есть родимое пятно?
Мать закивала:
— Конечно, на животе слева! Оно у нее с рождения, ей всего лишь восемь будет в этом году! Мой муж только месяц как умер, — лопотала женщина, но ведьма уже не слушала ее. Она сжала руку в кулак, и девочка, вскрикнув, поднялась в воздух.
— Сейчас посмотрим, посмотрим, — бормотала старуха, — кого ты мне хочешь подсунуть!
Девочка мягко приземлилась на стол, не в силах пошевелиться. Ведьма ловким движением разрезала платье своими длинными когтями. Лилит трясло от страха, не в силах посмотреть на старуху, она лишь вдыхала исходящий от нее сладковатый запах трав.
— Я ее забираю, — тяжело сказала ведьма. — А ты! — она взглянула на бледную мать, которая от страха уже забыла о причитающейся ей награде и готова была бежать из этого проклятого дома, затерянного в лесной чаще. — Ты ее не знаешь и никогда не знала! — старуха испытующе смотрела на женщину, потом глаза ее сверкнули зеленым светом, и наконец она кинула той мешочек с деньгами.
— Да, госпожа.
Мать схватила свою награду, и взгляд ее упал на дочку, которая лежала на столе, уставившись в одну точку прямо перед собой.
— Прочь! — зло прошептала ведьма.
Женщина выскочила из дома и в недоумении осмотрелась, она стояла около своего старого покосившегося жилища, не понимая, как тут очутилась. Посмотрев на тяжелый мешочек с деньгами, на котором золотыми нитками была вышита птица, похожая на черного ворона, женщина лишь растерянно моргнула, пытаясь вспомнить, как оказалась на улице и откуда в ее руках этот кошелек с монетами.
Лилит лежала на том же столе, не чувствуя ни холода, ни страха. Старуха делала пассы над ее обнаженным маленьким тельцем. В какой-то момент ведьму окутал густой белый туман и девочка стала наблюдать, как он не спеша расплывается. Ей казалось, что под потолком туман превращается в витиеватые рисунки: сначала в могучие ожившие деревья, потом в диких животных и наконец в огромную белую луну, которая становилась все больше и больше, поглощая все внимание Лилит. Старуха провела когтем по запястью девочки, кровь небольшой змейкой заструилась по руке и капнула на магический стол, вспыхнувший золотым светом в сумрачном помещении. Ведьма замерла и посмотрела на потолок, как будто видела то же, что и Лилит. На луне сначала загорелись зеленым два огромных глаза, а затем туман постепенно стал обретать форму, превращаясь в звериную морду с огромными зубами и рогами.
Лилит проснулась в небольшой комнатке, завешенной пыльными шкурами, она слышала бормотание, долетающее из соседнего помещения, но, сколько ни напрягала слух, не могла разобрать слов. Девочка с удивлением разглядывала место, где очутилась. Вчерашний день она помнила смутно, но слова матери врезались ей в память: «Ты останешься у тети Лары, если она позволит, и должна будешь делать все, что она тебе велит. Ты меня поняла?!»
— Лилит, а ну живо вставай! — раздался громкий женский голос. — Дел по дому полно! Нечего бока отлеживать!
Девочка вздрогнула и откинула шкуры. Рядом с ее кроватью лежало серое бесформенное платье, она надела его и потупив взгляд вышла навстречу голосу. Она помнила старуху в черном с взъерошенными волосами и длинными когтями и робко подняла глаза, но, к ее изумлению, вместо ведьмы увидела милую улыбающуюся женщину лет тридцати в серой одежде, с длинными волосами, заплетенными в косу. Лилит удивленно огляделась, два маленьких окна давали мало света, в углу располагался обложенный небольшими почерневшими камнями очаг с подвешенным над ним котелком для приготовления пищи. Посередине комнаты стоял обшарпанный стол с деревянными лавками.
— Будешь звать меня тетя Лара, — добродушно сказала женщина. — Садись есть, — она указала на миску с кашей и небольшой глиняный стаканчик с компотом.