В это время за стеной комнаты Смеловой в своих «апартаментах» на кровати сидел Хотеп и ухом припал к холодной кладке. Ему было интересно, что там делает его ученица с демоном, раз издает такие неоднозначные звуки. Так же Древний отметил, что прямо за его стеной в коридоре стоит настоятель и тоже затаив дыхание слушает. Посланник Темных богов ухмыльнулся и перестал отвлекаться. В этот момент как раз голоса стали чуть громче.
— Ну что ты делаешь? Так нельзя, — говорила Смелова с небольшой долей недовольства.
— А что? Что ты мне теперь, госпожа, сделаешь? А? — это уже был голос демона.
— Перестану с тобой разговаривать.
— А для нашего общения сейчас твой рот и не нужен.
— Ах, ты ж…. Извращенец, — подытожила скуля ведьма.
— Он самый. Я раньше искушал и более неискушенных дам, — бархатно начинал мурлыкать Герхард.
— Что ты задумал, развратник? Я так не играю!
— Пути назад нет. Да и контракт сейчас не действует почти, я волен делать что захочу, а сейчас я хочу…
Голоса стихли. Послышался скрип и легкие стоны Смеловой. Хотеп закусил губу, а Талий за дверью упорно старался не представлять ни чего плохого, но не получалось. Щёки начинали предательски гореть.
— Ты бесстыжая морда, Гера. Что я дома скажу?
— Думаю, Антон Анатольевич будет только в выигрыше, а Ростислав Семеныч будет мне завидовать.
Хотеп даже хмыкнул и подумал, что думает о таком неоднозначном разговоре Талий и что там уже себе напридумывал?
— Я так не могу… Может потом, а? — Смелова жалобно взмолилась.
— Нетушки, пока мы одни я смогу это сделать и мне всё равно хочешь ты этого или нет.
Последовал печальный женский всхлип и снова скрип мебели. Тут у Талия первым сдали нервы. Монах рванул дверь на себя и застыл. Вся ярость улеглась от увиденного, а страсть снова зашевелилась.
Посредине комнаты стояли стол и два стула. За столом при свечке сидели двое — ведьма и демон. Играли в карты. Смелова безбожно проигрывала в дурака на раздевание уже 5 партию. Из одежды на ней остались кружевные розовые трусы-шорты, топик, крестик на цепочке и кепка. Напротив неё сидел демон в одних брюках и носках. Скрип мебели исходил от ведьмы — именно она нервно ёрзала на старом скрипучем стуле и кряхтела над картами.
Неожиданный ночной гость ни разу не сконфузил игроков: Сашка смотрела во все глаза на смущенного монаха, а Гера отложил колоду карт и резюмировал:
— Всё приплыли… Саш, если нас выгонят, будем спать у озера. Я тебе шалаш построю.
Талий тихо прикрыл за собой дверь и прокашлялся. Настоятель старался не смотреть на почти голую ведьму. Заметив замешательство гостя, Гера встал и накинул плащ на плечи хозяйки. Лишь тогда оборотень решился взглянуть на «миловидного паренька».
— Раз уж балаган раскрыли, — начала Смелова, — хочу отметить: идея с переодеванием не моя. Зачинщики — ваш начальник охраны и старая рыжая сволочь за стеной.
За стенкой нервно кашлянули. Смелова удивленно уставилась на каменную кладку и добавила:
— Ну, кто бы сомневался. Ты всё так же любишь за мной шпионить, рыжий извращенец.
— Накажу, — коротко ответила стена.
— Да пошел ты, — нахохлилась Смелова, — я давно не твоя собственность, у-чи-тель!
У Талия всё вылетело из головы. Он просто сел на корточки перед дверью и начал смеяться. Гера подумал, что у настоятеля истерика и предложил кружку воды. Оборотень лишь отмахнулся и решил взять себя в руки. Отсмеявшись, настоятель поднялся и присел напротив Смеловой на место Герхарда. Демон занял место за спиной хозяйки, на кровати.
— Я так понимаю, что Вы и есть то маг, которого нам прислали, — начал Талий.
Смелова кивнула.
— Ну, хоть и поздно, но давайте познакомимся, — предложил настоятель. — Меня зовут отец Талий, в миру я был известен как Талий Кристо. В монастырь ушел по ряду неприятных причин. А Вы, мадмуазель?
— Тогда начнем с того, что не мадмуазель, а мадам, — начала ведьма. — В миру Александра Смелова, а на работе Сан Саныч или просто Саша. Ведьмой стала от рождения, 15 лет стажировалась и училась у Темного божества Ньярлатхотепа. Теперь отбыла в командировку в этот мир, для урегулирования конфликта между людьми и вампирами. Надеюсь, мне не придется тут устранять локальный вооруженный конфликт?
— Думаю, нет, — ответил отец Кристо. — Конечно, мы попытаемся провести переговоры и все уладить миром, но сами понимаете, есть такие вещи, которые мы не можем отдать вампирам.
— А с этого места поподробнее, — заинтересовалась Смелова. Ведьма подобралась всем телом на стуле, и неосторожно очень откровенно декольтировала грудь. Монах снова кашлянул и отвернулся.
— Да что такое, — всплеснула руками ведьма и у стула сломалась ножка.
Сашка шлепнулась на пол в раскоряку, эротично обнажая ноги и грудь. Святой отец на мгновение уставился, потом отвернулся, кашлянул и направился к двери мимо демона, который поднимал неуклюжую ведьму с холодного пола. Та кряхтела и постанывала. Талий ощутил, что щёки начинают предательски гореть и, не оборачиваясь, уже у двери сказал:
— Завтра расскажу, когда вы будете подобающе одеты для монастыря, — и вышел.
Уже за дверью он услышал жалостливый голос ведьмы:
— Вот гад. Гера, я за такое вот и ненавижу мужиков: заинтригует и смоется, а ты потом полночи ворочаешься, думаешь — что за хрень тут у них происходит. Вот жешь гадство!
Дальше Талий слушать не стал. Опять внутри зарычал зверь, и настоятель поспешил в свою келью. До рассвета оставалось несколько часов. Завтра предстоит тяжелый день, а посему стоит хоть попытаться уснуть. Что собственно монаху и удалось. Добредя до кровати и найдя головой подушку, Святой отец почти сразу отключился. В эту ночь ему ничего не снилось.
А вот Вовка и Йозеф лишь ввалились в это время в комнату, где веселился Хотеп. Развлекал он себя дальнейшим подслушиванием. Оба военных переглянулись и общую мысль выразил Вован:
— Чего там передают на полночной волне?
Хотеп повернулся глянул на них и нехотя ответил:
— Да тут Талий поймал Сашку и Геру за картами. Они на раздевание играли.
— И кто выигрывал? — поинтересовался Йозеф.
— Демон. Он уже почти раздел её, но тут пришел твой святой друг и испортил мне всю малину. А я так хотел эффектно вывалится через стену к ним в комнату и потребовать марш реванш.
— Хотел отыграть Сашкины вещички? — поинтересовался Коша.
— Я что совсем дурак? Нет конечно, хотел тоже сыграть с ней партию.
Вояка вздохнул, глянул на Бруно и предложил пойти искать карты прямо сейчас.
Глава 4. Тоскливое фортепьяно
Первые солнечные лучи прокрались в мужскую комнату. На полу спали двое спина к спине, на одной из кроватей, обложившись бумагой и картами, дремал ещё один. Солнечные лучи пощекотали лицо капитана Кошелева и тот открыл один глаз. Снова зажмурился. Потом уже открыл оба глаза, скоро оценил обстановку и сел. Хотеп мирно сопел на кровати, а спавший за спиной Бруно почему то застонал во сне. Владимир тихо вздохнул, потер виски и по мере возможности попробовал добраться до своей походной сумки. Идея выпить что-нибудь от головы была просто болезненно настойчивой.
Что именно вчера было принято во внутрь в каком количестве кэп помнил, но почему был такой взрывной эффект не мог осознать. Вроде и градус с умом понижали — после коньяка пили монастырское вино в одном из подвалов. Вроде и не много пара кружек на брата, но бодун был такой силы, словно он ещё летёхой обмывал новые погоны.
Пока Коша шуршал в аптечке и под нос матюкался, проснулся Ньярлатхотеп.
— Ты чего шуршишь? — зашипел тёмный.
— Голова, — односложно ответил кэп.
Рыжий не спеша поднялся, уронил несколько карт, которые потом пнул ногой, и пошел к первому потерпевшему. Холодные пальцы легли бальзамом на измученный мозг военного и боль утихла. Вовка вздохнул с облегчением и в благодарность улыбнулся. А Древний развернулся на каблуках и пошел в сторону завозившегося Йозефа. Остановился в шаге и носком сапога тихонько пнул его в бок: