— Пока этот противный чёрный кошак сбежал, давай лечить хозяйку. Ритуал хоть и завершен почти, но без имени и печати я могу навсегда ментально привязаться к тебе. Конечно, я сделал огромную ошибку, когда подключился к тебе, тогда в подвале, но что сделано — то сделано.
— Герхард сказал её не трогать. Сама очухается, — возразил оборотень и встал потягиваясь. Подошел к окну, посмотрел на серое небо, на полупустынный двор и вздохнул. Время словно застыло в этой комнате, а во дворе просто замедлилось.
Вампир презрительно хмыкнул. А потом посмотрел на Смелову, после перевел взгляд на оборотня и щелкнул пальцами.
— У меня есть идея. Я знаю, что ты будешь против, но так будет лучше всем — хозяйка быстрее очнется, Гера будет рад. А Хотеп нас даже может и похвалит.
— Что ты уже задумал? — спросил Эльрик, поскольку промелькнувшая в голове мысль и явно не принадлежащая ему, начинала настораживать.
Вампир хитро заулыбался и поманил оборотня к себе пальцем. Жест получился уж больно многозначительным, от чего Рик ещё больше нахмурился. Его больше всего волновало, что именно замыслил упырь и лучше бы не то, о чем он подумал. Но первая же фраза рыжего поставила все точки над «и», «е» и прочими неоднозначными буквами алфавита.
— А теперь раздевайся, — скомандовал упырь.
— Ты что совсем того? — сказал с удивлением оборотень и покрутил пальцем у виска.
— Сейчас мы кормим госпожу, тебя избавляем от нервозности, а меня от необходимости до твоей смерти жить с тобой в симбиозе.
Волк молча хмурился и смотрел на дракона. Тот развел руками и привел доводы неоспоримые:
- Представь: я пошел по девочкам. Так? Так. А тебя утащила хозяйка на задание, а я расслабился от души. Ну не маленький, сам понимаешь как. А поскольку моё состояние передается тебе или твоё мне — то догадайся, как ты будешь шикарно смотреться со своей неудовлетворенностью в глазах хозяйки. Ну, я достаточно был убедительным?
Рик слегка подзавис: о таком повороте событий почему-то он и не думал. Возможно, годы в монастыре сказались, а возможно, и то, что в последние десять лет его больше интересовала сохранность своей тайны, а не женщины. Чисто теоретически такой конфуз не исключен и весьма неприятен, тем более учитывая то, кто его хозяйка. От такого поворота событий не застрахован ни кто, но что на уме у рыжего дракона его волновало больше.
— И что ты предлагаешь?
Вампир взглянул на неподвижную хозяйку, потом на волка и начал неспешно говорить:
— Главное, обещай меня не перебивать, — оборотень кивнул в знак согласия. — Сам знаешь, что в этом мире магии практически нет, а если её нет, то нет и источника силы. А когда она работала с «Золотыми вратами», а потом ещё и водяными вихрями, то естественно потратила больше положенного и с меня стащила прилично сил. Кормить здесь магией её не кому: Хотеп не согласиться — за ним порталы, котяра бы давно накормил, если б было чем. Про остальных молчу. Ты существо не магическое, а к тому же наполовину остался человеком. Так что остается одна единственная лазейка: я выманиваю Извечную, а ты даешь ей еду. Я так понимаю, ты должен знать, чем она питается.
Вот этого подвоха Эльрик и боялся: то что произошло ранее, те немногие минуты или мгновения очень близкого общения с ведьмой до того как она стала его хозяйкой, да и после были мимолетными. И скорее вынужденными, а теперь… Проще говоря, старая ожившая мумия предлагает ему попытаться соблазнить собственную госпожу, которая сейчас в отключке. Хуже и придумать сложно. Естественно, такой поворот событий был не по душе, но с другой стороны — если этого не сделать, в один прекрасный день мало того что провалит задание, но ещё этим может потревожить пока ещё спящее божество и тогда уже не он будет вести игру, а его возьмут в оборот. Да в такой, что потом эта возможность будет казаться самой безобидной шалостью в его жизни. В голове метались мысли, а потом ярко вспыхнули ощущения, которые заставили по телу пробежать легкой дрожи и разлиться приятной истоме.
Вампир, который и послал эмоции, с предвкушением посмотрел на оборотня.
- Так что? Раздеваться будешь? — спросил рыжий.
— Будто у меня есть выбор, — буркнул Рик и стал расстегивать рубашку. Оставшись верным старой доброй привычке, он аккуратно сложил рубашку на всё тот же одинокий стул, стащил сапоги и замер. За ним пристально наблюдал рыжий.
— Я так понимаю, что стащить с тебя штаны дело гиблое, но хоть ремень то сними, а то всю спину обдерешь барышне.
Оборотень рыкнул с недовольным видом, но ремень таки снял. Смысл был упираться, если оппонент прав.
Волк стоял и смотрел не сводя глаз с рыжего нахала. А тот уже давно вольготно сидел на краю кровати и похлопывал аккуратно ладонью по белой простыне, как бы приглашая своего визави присоединиться.
Эльрик неспешно поплелся к кровати, шлепая босыми ногами по каменному полу. А вампир уже протягивал ему навстречу руку. Не ожидая подвоха, оборотень подал её, в этот самый момент бледные прохладные пальцы сцапали ладонь и дернули её на себя. Расслабившийся мужчина не удержал равновесие и просто таки рухнул вперед, а рыжий ловко поймал его и усадил к себе на колени. Только сейчас он заметил, что ремни-рубашка у немертвого словно растворились на теле и он упирался плечом в прохладную кожу груди. А потом пришла волна эмоций, глаза встретились и оба начали тонуть в воспоминаниях о подземной комнате монастыря, которые принадлежали оборотню. Тугой комок желания разливался на обоих, а после пришли картинки и ощущения уже из подвала замка Сифиром. А за картинками пришли и эмоции, а горячая волна окатила обоих мужчин.
Рыжий одной рукой так и держал за талию оборотня, а другой неспешно расплетал его косу. Волосы спутались, и тонкие прохладные пальцы неспешно расчесывали пряди, которые белым снегом рассыпались по плечам и спине Рика. Тот сидел тихо, с закрытыми глазами и лишь тяжелое дыхание выдавало его состояние. Прохладные пальцы прошлись по груди и животу легкими касаниями, заставляя мышцы инстинктивно сокращаться. Когда уже прохладная рука с острыми ногтями легким движением прошлась по спине, он не выдержал: поддаваясь желанию и инстинкту, прогнулся и подался вперед. Глаза широко раскрылись, а по краю расширенного и затуманенного зрачка плясал, словно живой, огонь. Слуга подался всем телом к хозяйке и вампир не стал препятствовать.
Мужчина, словно обессиленный, рухнул рядом с неподвижной ведьмой, по-хозяйски сгреб её в охапку и прижал к своей груди спиной. Носом зарылся в волосы и стал вдыхать запах разнотравья, который он ненавидел и обожал одновременно. Он чувствовал, как его собственная кожа горит, но прохлада и гладкость женской спины немного успокаивали, но не убавляли желания. Слабое биение сердца, которое он чувствовал под своей рукой, не давало уплыть сознанию и контролю. Шорох постельного белья сводил с ума, мозг судорожно вспоминал голое тело, которое он видел на крепостной стене и в воде озера, а руки желали узнать — не обманули ли его глаза и правда ли она такая, какой он её видел и помнил по старым ощущениям. Хотелось просто прикасаться к коже, исследовать все до чего могли дотянуться руки. Впервые за последние годы монах Талий погрузился в глубокий и беспробудный сон, а оборотень Эльрик разжигаемый желанием мог себе многое позволить. Или не мог? Мысли текли путались, и почему-то постоянно возвращались к тактильным ощущениям, запахам и памяти. Тело расслаблялось, но внутренний жар только возрастал с каждой секундой грозя выжечь всё внутри.
В это время вампир не стал терять ни минуты, внутреннее напряжение уже передавалось и ему, но не так остро. Он быстро проскользнул под стенку и без того узкой кровати. Он же взял Сашку за руку и почувствовал, как слегка подергиваются её кончики пальцев. Извечная уже проснулась и лакомилась живой добычей, такой наивной и податливой её воле, её желанию, её собственному внутреннему жару. Тогда он приблизил их к губам и стал целовать подушечки, не спеша словно смакую новый вкус, который своей необычной силой источала эта хрупкая девчонка. Лишь на мгновение поднял глаза и заметил, как еле-еле задвигались веки ведьмы. Это было сигналом к наступательным действиям: сложно было всё делать самому, но сейчас от его расторопности и проворности зависело многое. Главным было не пропустить поток силы — «волну», идущую от оборотня и сконцентрироваться на «спящей красавице», пока «мохнатое чудовище» бездействует. Свободная рука легла на бедро ведьмы и стала спускаться к колену, а потом снова поднялась наверх. Неспешным легким движением холодных пальцев он возвращал румянец её коже и пробуждал Извечную ещё сильнее, которая уже давно пила энергию из оборотня и делилась своим запасом с обоими мужчинами. Тут он легким касанием задел бедро белого волка и волна эмоций хлынула на него, а не в обратную сторону как он планировал. Он легонько сдавил ладонь женщины и аккуратно сжал её бедро, она же хрипло простонала, после чего выгнулась всем телом. Оборотень цепко держал её в кольце рук и лишь ответил на это тихим рычанием. А вот рыжего просто накрыло «волной» — эмоции хлынули от обоих, тугой жаркий комок сжался в животе, а в нос ударил запах меда и молока. Такого забытого запаха, который он помнил из далекого босоного человеческого детства и юности. Так пахла его мать, так пахла и его первая женщина. Он, уже не отдавая себе отчета, подался вперед к этому аромату. Холодную кожу лица обдало горячее и слегка прерывистое дыхание. Дракон уперся лбом в лоб ведьмы и совсем упустил тот момент, когда Эльрик накрыл его руку, которая покоилась на бедре женщины, своей. Круг замкнулся и эмоции тоже. Такого урагана внутри себя Древнейший вампир не ощущал никогда. Ему не было настолько хорошо ни со смертными, ни с бессмертными. Эйфория, страсть и желания сплавились в единое целое, чтобы потом взорваться потоком сладости и разлиться по телу теплой волной. Он задохнулся, потом послышался протяжный вздох ведьмы, а уж после и вздох облегчения соседа по кровати. Мир поплыл и он просто закрыл глаза, наслаждаясь моментом, пока остатки истомы не испарились из тела. Позже стал прислушиваться: рядом заворочалась Смелова, устраиваясь подобнее и забрасывая ногу на его бедра. Волк пытался отдышаться, и его рука непроизвольно скользнула с бедра ведьмы на её голый живот, а потом и на грудь. Всё стихло.