- Ее зовут Лианна, - не обращая внимания на эти вопли, тихо сказал Ранд. - Она живет в Буа-Лонге.
- Тоже хорошо, - еще шире улыбнулся Джек. - Я просто уверен, что это знак свыше. Девушка послана вам Богом, мой господин, чтобы восполнить утрату Джастин. Выше голову, возможно, эта красотка сумеет скрасить вашу жизнь.
Ранд покачал головой.
- Брак для меня - святое дело. Кроме того, я не собираюсь бесчестить Лианну.
Джек расхохотался.
- Рыцарский лепет, мой господин! Ваш союз с мадемуазель заключается из чисто политических соображений! Совершенно не обязательно быть для нее золотым.
- Если золото утратит свой блеск, то что же тогда станет с железом? рассеянно проговорил Ранд и отвернулся.
Джек положил корове сено, поднял ведро, и мужчины неторопливо направились к таверне, думая каждый о своем.
- Что касается меня, - нарушил молчание Джек, - то я вовсе не прочь приударить за одной из работниц Ладжоя. У нее такие...
- Джек! - оборвал его Ранд, не желая поддерживать непристойный разговор.
-...что я готов умереть за них, - закончил-таки Джек.
- Я запретил прелюбодеяние, - напомнил Ранд.
- С теми, кто этого сам не желает, - возразил оруженосец, но заметив, что юноша недовольно поморщился, невозмутимо поинтересовался: - Когда мы отправимся в Буа-Лонг?
- Король Генрих настаивает на соблюдении этикета: сначала нужно отправить послание, подарки невесте. Кроме того, за несколько недель до свадьбы Батсфорд должен зачитать в церкви оглашение о помолвке.
- Значит, у нас уйма времени! - хитро улыбнулся Джек. - Работница Ладжоя будет этому очень рада, - многозначительно проговорил он, входя в таверну.
Ранд решил еще немного побродить по окрестностям. Зачарованный красотой наступающих сумерек, он направился к морю и поднялся на вершину прибрежной скалы. Где-то в зарослях пел соловей, ему вторил кроншнеп. Жалобные трели птиц сливались с печальной мелодией, звучавшей в сердце юноши.
С грустью глядя на разбивающиеся о берег волны, Ранд размышлял над неожиданной встречей с удивительной, необыкновенной девушкой.
Лианна... Он прошептал это имя морскому ветерку, наслаждаясь его звучанием; оно оставляло на губах вкус сладкого вина. Образ Лианны стоял у Ранда перед глазами: прекрасное лицо, обрамленное белокурыми волосами, нежная улыбка, ласковый взгляд, в серебристой глубине которого таилась боль, которую он был еще не в силах понять. Юноша тряхнул головой, отгоняя видение: мысли о Лианне причиняли ему страдание.
Он имел право думать только об одной женщине: мадемуазель де Буа-Лонг...
Господи, ведь совсем скоро им придется жить под одной крышей! Какая же это будет пытка - видеть изящную фигурку Лианны, снующей по замку, слышать переливы ее смеха... Нет, нужно сразу положить конец их отношениям, подсказывал Ранду здравый смысл.
Юноша с трудом перевел свои мысли в другое русло. Герцог Бургундский прибыл в Буа-Лонг с немногочисленной свитой. Ясно, что в его планы не входило длительное пребывание здесь. Да и едва ли он мог позволить себе прохлаждаться в замке с племянницей; когда во владениях герцога, простирающихся от Соммы до Южного моря, было неспокойно.
Мысли Ранда снова вернулись к Лианне. Несмотря на свое решение покончить с этим одним махом, он уже знал, что придет к кресту Святого Катберта, где они условились встретиться. Ранд оправдывался перед собой тем, что должен убедить Лианну оставить опасное увлечение оружием и стрельбой. Но он понимал: дело не в оружии, а в нем самом, в его чувствах к этой девушке. Ранд собирался искать Лианну и завтра, и послезавтра - все дни, пока они не встретятся опять...
***
- Уехал! - радостно сообщила Лианна, вбегая в небольшую комнату, расположенную рядом с оружейным складом. - Лазарь уехал.
- Неужели вы думали, что герцог Бургундский позволит ему остаться? невозмутимо заметил Шионг, не отрывая пристального взгляда раскосых темных глаз от смеси, кипевшей в стоящем на раскаленных углях тигеле <Тигель сосуд для плавки, нагрева различных материалов.>.
Лианна чувствовала огромное облегчение, но, стараясь не выдать себя, капризно сказала:
- Мой дядя не имел права приказывать Лазарю отправляться в Париж.
- То, что он не имел права что-то делать, никогда прежде не останавливало герцога Бургундского.
- Почему он послал Лазаря присягнуть на верность королю Карлу? недоумевала Лианна.
Шионг пожал плечами.
- Разумеется, чтобы держать его подальше от твоей постели.
Девушка чуть не рассмеялась: об этой стороне их брака Лазарь давно позаботился сам. Ее беспокоило другое: теперь она не сможет представить своего мужа английскому барону.
- Герцог Бургундский тоже уехал? - вопрос Шионга вернул Лианну к действительности.
- Да, он заявил, что ему предстоит уладить какие-то очень важные дела, - уныло проговорила девушка. - Дядя не имел права, - опять повторила она, нахмурив брови.
Лианна внимательно наблюдала за Шионгом, восхищаясь его умением сосредоточиться, отрешиться от суеты, с головой уйти в свою работу. На волевом, поистине царственном лице китайца особенно выделялись экзотические глаза, которые, казалось, впитали мудрость веков. Лианне представлялось, что именно такие лица должны быть у императоров Востока.
- Вы прекрасно знаете, что во власти герцога делать почти все, что он захочет. Передайте мне вон тот сосуд, моя леди, - попросил Шионг.
Девушка вручила ему запаянную медную трубочку и покачала головой.
- Это-то меня и беспокоит. К тому же дядя отказался прислать подкрепление, чтобы прогнать английского барона, опасаясь вызвать этим недовольство короля Генриха.
Шионг сосредоточенно собирал из чана выпаренную очищенную соль.
- Англичанин собирается применить силу?
- Не знаю, но мы должны быть готовы к этому.
Лианна присела на корточки, с интересом наблюдая, как короткие коричневые пальцы Ши-онга с точностью и ловкостью хирурга орудуют весами и кронциркулем.
Она испытывала к китайцу самые теплые чувства. Он давно уже стал неотъемлемой частью Буа-Лонга. Правда, никто точно не знал, как Шионг появился в замке. Поговаривали, что его выбросило на нормандский берег после кораблекрушения. Он оказался единственным, кто остался в живых с того таинственного корабля, о котором сам Шионг никогда ничего не рассказывал.
Отец Лианны спас тогда китайца от неминуемой смерти: из-за необычной внешности суеверные французские крестьяне приняли его за дьявола и собирались сжечь его на костре. Шионг оказался непревзойденным мастером оружейного дела и стократно отплатил владельцу Буа-Лонга за свое спасение.
Но и по сей день челядь замка, знающая китайца уже многие годы, считала его странным и распускала слухи о том, что он - колдун. Воины замка выделили ему эту маленькую комнату рядом с арсеналом и, проходя мимо, никогда не забывали осенять себя крестом.
Шионг пристально посмотрел на Лианну широко расставленными непроницаемыми глазами.
- А вы готовы, моя леди?
Лианна опустила голову, помедлив с ответом. За время двухдневного пребывания в замке герцога Бургундского она убедилась в серьезности его намерений выдать ее замуж за английского барона. Правда, Лианна совершенно не представляла, как он собирается это сделать, поэтому на свой страх и риск приняла одно трудное решение...
- Да, - наконец, еле слышно сказала она.
Шионг отложил свои инструменты и приготовился внимательно выслушать ее.
- Расскажите мне.
Лианна постучала пальчиком по подбородку, она делала так всегда, когда нервничала.
- Я написала в Руан Раулю де Гокуру и попросила прислать в Буа-Лонг пятьдесят воинов.
- Вы посоветовались с Лазарем?
- Конечно же, нет, - передернула плечами девушка. - Он ведь все равно ничего не понимает в политике и дипломатии. Впрочем, теперь это не имеет никакого значения: Лазарь уехал.
Шионг не высказал удивления по поводу ее пренебрежения к мнению супруга, но в его спокойном, неподвижном взгляде читалось явное неодобрение.