Ранд удивленно взглянул на короля: государь говорил по-французски. Вежливость предписывала отвечать ему на том же языке.
- Да, Ваше Величество, но отец никогда не стремился во что бы то ни стало добиться для меня рыцарства.
- Ты сам заслужил это право, разоблачив заговор лоллардов, - согласился король и с горечью воскликнул: - Проклятые религиозные фанатики!
Уловив боль в его голосе, Ранд осторожно заметил:
- Ваше Величество, я не верю, что Ваш друг, Джон Олдаксл, тоже находился среди заговорщиков, - он усмехнулся. - Уж Олдаксл не дал бы мне улизнуть.
Генрих согласно кивнул.
- Ты прав. Ты... - король осекся и пытливо посмотрел на Ранда. - Бог мой! Да ты ведь говоришь по-французски! - по часовне гулко разнесся его раскатистый смех. - Твой французский так же безупречен, как и твоя репутация. Я вижу в этом перст судьбы!
Ранд ощущал болезненное покалывание в онемевших конечностях, но по-прежнему оставался недвижим. Что же еще уготовил для него молодой король?..
Генрих резко оборвал смех и доверительно наклонился к Ранду: глаза короля горели ярче, чем тоненькие свечки на алтаре.
- У тебя есть земли?
- Нет, Ваша Светлость. Я ведь незаконнорожденный, а земли отца остались под короной Франции.
- Ты обручен?
Ранд медлил с ответом. Они с Джасси давно поклялись друг другу в верности в вересках Сассекса, но окончательно еще ничего не решили...
- Итак? - настаивал король Генрих.
- Еще нет, Ваша Светлость, но есть одна девушка...
- Простолюдинка?
- Она не благородных кровей, но, Ваше Величество, в ней нет ничего от простолюдинки.
Генрих снисходительно улыбнулся.
- Ты говоришь, как настоящий рыцарь. Однако твое будущее теперь находится в моих руках.
Король поднялся и удалился в глубь часовни. Ранд слышал, как он о чем-то совещался со своими приближенными. Ужасное предчувствие ледяным кинжалом пронзило сердце юноши...
***
На рассвете Ранд торжественно прошествовал впереди короля и его свиты во внутренний дворик Вестминстера, где должна была состояться церемония вручения оружия. Юношу облачили в кольчугу, кирасу <Кираса - металлические латы, надевавшиеся на спину и грудь для защиты от ударов холодным оружием.> и латные рукавицы, а на голову накинули белое полотнище, с изображенным на нем золотым леопардом Плантагенетов <Плантагенеты - английская королевская династия, с 1154 г. предшествующая династии Ланкастеров.>. Шею Ранда украшал еще один подарок короля Генриха - амулет - стоящий на задних липах леопард и девиз под ним: "A vaillans coeurs impossible" <Для храбрых сердец нет ничего невозможного (франц.).>.
Ранду казалось, что все это происходит не с ним, а с кем-то другим... Он был как во сне.
Между тем граф Арандельский прикрепил юноше позолоченные шпоры и растроганно произнес:
- Если бы твой отец мог видеть тебя сейчас, он бы по праву гордился своим сыном!
- Да, - согласился Ранд. - Безусловно, гордился бы.
"Но не Джастин, - подумал он. - Особенно, когда узнает цену этого нового положения".
Позвякивая шпорами, Фицмарк приблизился к королю и протянул руку. Генрих положил на его ладонь обнаженную сверкающую шпагу и торжественно произнес:
- Помни, от этого клинка зависит не только твоя жизнь, но и судьба королевства!
Затем он прикрепил Ранду шпагу с правой стороны, и новоявленный рыцарь преклонил колени перед своим государем.
- Мой друг, - продолжил Генрих. - Это еще не все. Я собираюсь также даровать тебе земли, жену и титул барона.
Сердце Ранда учащенно забилось. Иисус, титул и земли! И жену... Эти слова заставили юношу вздрогнуть.
- Владения барона - Буа-Лонг на реке Сомме в Пикардии <Пикардия область на севере Франции, завоеванная англичанами в ходе Столетней войны (1337-1453).>, - сказал король. - Леди - мадемуазель Беллиан, племянница герцога Бургундского. Ее земли по праву принадлежат Англии. Я провозгласил мадемуазель своей подданной и имею полное право приказать ей вступить в брак. Между Бургундией и мною достигнуто соглашение <В начале XV века весь север Франции находился в руках англичан. На их сторону перешел могущественный герцог Бургундский, Жан Бесстрашный.>.
Беллиан... Эта девушка еще была для Ранда безликой, неодушевленной, но звук ее имени пронзил юношу подобно огненной стреле.
Голос государя вывел Ранда из задумчивости.
- Буа-Лонг - мы называем его Лонгвуд - находится в том месте, где наша армия может переправиться через Сомму. Это крайне важно для успешного завоевания французских земель.
С каждой фразой короля все мечты и надежды Ранда развеивались в пух и прах. Генрих продолжал:
- Энгуиранд Фицмарк, у тебя появилось много привилегий, но и не меньше обязанностей, - во взгляде короля сквозила твердая решимость. - Этот брачный союз - моя воля!
Воля государя. На свете не существует ничего более священного, более непреодолимого. Разве можно сравнить это с его обещанием Джасси?!
Ранду казалось, что земля уплывает у него из-под ног. Все существо юноши протестовало против того, чтобы отправиться во враждебную страну и вступить в брак с незнакомкой. Как Ранд Фицмарк, он мог бы уклониться от этого обязательства, но как барон Лонгвуда уже не имел права так поступить. У него просто не было выбора.
Твердо глядя на короля, Ранд произнес:
- Ваша воля будет исполнена, Ваше Величество.
Генрих довольно улыбнулся и низко поклонился, чтобы поцеловать Ранда. Затем он вытащил свою шпагу, коснулся ею плеча юноши и торжественно произнес:
- Встань, Энгуиранд Фицмарк, первый барон Лонгвуда. С этого момента ты - рыцарь!
Глава 1
Буа-Лонг на Сомме, Пикардия. Март 1414 года.
Это была ее первая брачная ночь.
Шумная хмельная толпа проводила невесту до дверей спальни. Лианна какое-то время стояле неподвижно, дожидаясь, пока, наконец, стихнут непристойные песни гостей. Легкий ветерок с реки играл пламенем свечи, и по стенам комнаты плясали огромные причудливые тени.
Девушка нервно собрала на груди тонкую как паутинка накидку и присела в нише у окна. Рассеянно постукивая пальчиком по подбородку, она слушала, как где-то далеко внизу воды Соммы плещутся о каменные стены замка. Пир, танцы, бесконечная череда шумных тостов, фейерверк, произведенный из пушек Шионга, утомили новобрачную, но тем не менее она торжествовала.
Этот союз стал ее самой большой победой. Но не потому, что муж считался красавцем, а он, действительно, очень привлекателен. Дело было даже не в деньгах, которые у него вряд ли водились. Лианна не испытывала к своему супругу каких-то возвышенных чувств, убежденная, что любовь существует только в гипсовых картинках на стенах ее солнечной комнаты.
И все же она ликовала. Брак с Лазарем Мондрагоном, французом, надежно защищал мадемуазель де Буа-Лонг от английского дворянина, который в скором времени должен был прибыть во Францию, чтобы жениться на ней по приказу Генриха V, короля Англии и претендента на французский престол. Жизнь Лианны круто изменилась с тех пор, как король Генрих положил глаз на Буа-Лонг ворота к французскому королевству.
Ослушавшись приказа английского узурпатора, Лианна вовсе не чувствовала угрызений совести и не дрожала от страха, предвидя последствия своей непокорности, потому что на карту была поставлена независимость Франции.
Лианну вывел из задумчивости какой-то шорох у входа в спальню. Девушка поспешно вскочила на ноги, потом постаралась успокоиться и медленно направилась к двери. В проеме появилась пошатывающаяся фигура девушки. Это оказалась Бонни, ее служанка. Нетвердыми шагами она переступила порог комнаты и остановилась перед своей госпожой.
- Боже мой! - в голосе Лианны слышалось одновременно удивление и раздражение. - Ты только посмотри на себя, Бонни! - воскликнула она.
Девушка криво улыбнулась и залилась густым румянцем.
- Да, взгляните на меня, госпожа! - дохнув винным перегаром, хихикнула Бонни. - Пресвятая Дева! Этот дьявол Роланд порвал мое лучшее платье! - она пьяно качнулась вперед, и ее полные груди едва не выскользнули из корсажа платья.